ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ЭЛИОН. НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ
- Госпожа хочет узнать свою Судьбу? – узловатые бурые пальцы с обломанными когтями цепко схватили Элион за рукав плаща, едва не заставив вскрикнуть от неожиданности.
Почти неразличимая в бесформенном тряпье древняя старуха умоляюще таращила выцветшие глаза. Передернув плечами, Элион достала из-за пояса кошель и протянула старухе золотую монету.
- Не стоит, - по-возможности мягко отказалась она. – не люблю заглядывать далеко в будущее, с сегодняшним бы днем разобраться.
- Благодарю, госпожа, - гадалка приняла монету, едва коснувшись руки девочки и неожиданно резко подняла бесцветные, как чистая вода, глаза. От ее взгляда моментально стало не по себе. – Если хочешь, чтобы свет сиял ярче – помести его источник во тьму!
Отреагировала юная королева своим любимым образом – впала в ступор с непередаваемым выражением «а что я вообще тут делаю?» на лице. Она не поняла, куда подевалась старуха, и очнулась только, пискнув от боли, когда пальцы брата сжали плечо.
- Ты совсем рехнулась?! – прошипел Фобос, склонившись к самому ее уху. – Нашла, где золото демонстрировать – сюда же со всех трущоб сбегутся «романтики большой дороги»! Пальнут из-за угла в спину из арбалета, и малосущественно окажется, насколько хорошо мы владеем магией!
Элион едва успевала за решительным шагом брата, поэтому ей было не до того, чтобы задавать какие-то вопросы. К тому же идти по прогнившим деревянным настилам, то и дело едва ли не по колено проваливаясь в грязь, приходилось очень осторожно. Девочка смотрела, по большей части, под ноги, опасаясь споткнуться и шлепнуться в эту грязь, поэтому слегка подскочила от неожиданности, когда из густой тени подворотни вынырнуло что-то неопределенного описания, одетое в лохмотья, и ткнуло перед собой весьма потертого вида арбалетом. Фобос остановился от неожиданности – так, что сестра едва не врезалась ему в спину.
- Ты?! – с каким-то веселым возмущением воскликнул князь, всплеснув руками. – Что за нахальство такое: меня – великого и ужасного – опять наглым образом не узнают! Даже оружие поприличнее раздобыть не удосужился, а это барахло уже тогда-то только в антиквариат просилось!
Стрела в арбалете изогнулась змейкой и предприняла попытку цапнуть державшего арбалет типа за нос – тот с воплем выронил оружие.
- Ну-ка, мон ами! – брезгливо поморщившись, Фобос поймал собиравшегося было дать деру типа за воротник. – Проводи нас, будь так любезен, к госпоже Веронике.
- Но… - видимо, неудачливый грабитель оказался не самым трусливым существом в Меридиане – прошло не меньше минуты, прежде чем он отрывисто кивнул. Элион, на себе знающая, каково выдерживать взгляд Фобоса, это сразу оценила, правда, почти сразу предположив, что таинственная госпожа Вероника – это имя юной королеве абсолютно ничего не говорило, но здесь, похоже, ее хорошо знали – сумела запугать «подведомственных» жуликов почти не хуже принца. Но спрашивать чего-то сейчас явно было не подходящее время, тем более, сама Элион, кажется, осталась неузнанной.
Снаружи таверна с нечитаемым названием на потемневшей перекосившийся вывеске, казалось, готова была вот-вот рухнуть от старости, но, после некоторых колебаний шагнув вслед за Фобосом и их невольным проводником в полумрак за проемом, вместо двери завешенным какой-то шкурой, обнаружила вполне сносное и даже, как ни странно, чистое помещение. Достаточно многочисленные посетители – хмурые мужчины, в одеянии многих из которых легко было распознать слегка обветшавший солдатский доспех – в немного напряженной тишине обернулись в сторону вошедших. Поежившись под пристальными взглядами, девочка невольно ускорила шаг.
Вторая занавесь – на проходе недалеко от стойки – разительно отличалась от «входной» в лучшую сторону: шелковая, в узоре причудливой вышивки. Провожатый остановился за пару шагов до нее, но Фобос, обогнав его, отбросил расшитую гардину в сторону.
Сидящая на горе подушек женщина в многочисленных юбках и шалях цыганистого стиля живо напомнила Элион птеродактиля из книжек про динозавров. Учитывая, что подавляющее большинство меридианцев были рептилиями, именно с динозаврами они для стороннего обитателя и ассоциировались, даже у успевшей привыкнуть к необычному обличью подданных юной королевы. В уголке костяного клюва, наполненного мелкими остренькими зубами, кажется, в несколько рядов, женщина держала курительную трубку, источающую причудливые синеватые облака с пряным ароматом, совершенно не напоминающим привычный табачный дым.
- Добрый вечер, Вероника, - вежливо поприветствовал ее Фобос.
- И чем же мое скромное обиталище обязано визиту столь… хм, известных особ?! – насмешливо спросила женщина. В ее маленьких темных глазах, скорее птичьих, нежели рептилии, широко расставленных на морде-клюве. Возможно, Элион это почудилось, но и голос незнакомки живо напоминал воронье карканье. – Впрочем, я ждала вас.
- Нас обоих? – князь чуть недоверчиво прищурился.
- Рано или поздно даже в голову маленькой королевы должна была забрести хоть одна здравая мысль. Хотя, конечно, не скажу, что безумно была рада Вашему возвращению в Меридиан, князь.
- Думаю, здесь ты не одинока.
- Не скажите. Мне часто приходится слышать последнее время, что Вы хотя бы обеспечивали порядок. Но – отсюда во многих мирах проистекают беды демократии – общество почти всегда делает неверный выбор, когда есть такая возможность. Толпой движут смутные симпатии и антипатии, а вовсе не здравая оценка, - с каркающим смешком Вероника обернулась к Элион. - Ты ведь помнишь свою жизнь в мире, где не работала твоя магия, малышка? И тебе явно в новинку здешнее всеобщее обожание, ведь ты успела привыкнуть к отношению такому, какое оно и должно быть к девчонке, которая ровным счетом ни в чем не лучше множества других. Я хочу спросить. Спросить, пожалуй, у вас обоих – что вы знаете о своем отце?
Элион слегка удивленно посмотрела на женщину и, несколько мгновений поразмышляв, пожала плечами.
- Мне ничего о нем не рассказывали. Только что его уже не было в живых, когда я родилась. Я и о маме-то знаю, по большей части, от миссис Рудольф, то есть – Советницы Галгейты.
Судя по всему, Фобоса вопрос удивил не меньше.
- Насколько я помню, Эриас возглавлял внутреннюю армию. И был существенно старше матушки. Странно, я не задумывался об этом, но про него, пожалуй, я не знаю вообще ничего. Магистр Нордан как-то упоминал, что у Эриаса был неплохой воинский талант, который в наших болотах просто не мог получить должного развития – это было, когда я принял решение вернуться из Северных Земель, Мастера это порядком огорчило.
- И Вам не показалось странным, что именно после его смерти в королевстве начались беспорядки.
- Матушка подзапустила дела и инициативу перехватил Совет – только тут сыграли несколько обстоятельств. Эта история с Виперой лишила королевство девяти десятых всей армии, разумеется, начались беспорядки, а матушке, учитывая сложившиеся обстоятельства, было вообще не до того. Она вообще не отличалась собранностью, а уж тогда…
Вероника покачала головой.
- Отчасти Вы правы. Как бы это объяснить… есть генералы для парадов, а есть генералы для войны. Тут нужны очень разные качества. Так вот, малышка, наибольшая часть того, что ты слышала о своей матери – сущая чепуха. Ее оценивали столь же неадекватно, как теперь оценивают тебя – уж сама-то ты, полагаю, понимаешь, что в тебе видят куда больше, чем ты того заслуживала бы? Только ее это незаслуженное обожание окружало с самого детства, в отличие от тебя, она принимала его, как должное, и никогда не задумывалась о том, чтобы соответствовать.
- Что у Вас за претензии к моей матери, госпожа Вероника? – тихо спросила Элион.
- Госпожа? Странное обращение к «простолюдинке» - так ведь теперь официально называется наша раса! Вы – «благородное сословие» - явились в Меридиан незваными гостями и тут же объявили себя элитой, едва ли не божествами, взявшими себе право распоряжаться чужим миром по своим законам и правилам! – одернув себя, Вероника вернулась к спокойному тону. – А что ты знаешь о своей матери, девочка? Как ты сама только что сказала – очень немногое и с чужих слов. А вот принц, я думаю, совсем неплохо ее помнит, верно?
Лицо Фобоса осталось непроницаемым, но Элион заметила его потемневшие, как грозовое небо, глаза. Вероника – можно было поспорить – тоже. Изобразив своим костяным клювом подобие улыбки, женщина продолжала:
- Я прочитала в одной из книг соседнего мира интересную мысль. Говорят, если хочешь узнать кого-нибудь – взгляни на его собаку. В применении к детям это еще справедливее: надменная безжалостность, готовность лицемерить ради жестоким шуткам – все это наглядно демонстрирует, какие жизненные ценности прививались в детстве. Избалованный ребенок мог бы свидетельствовать всего лишь о чрезмерной снисходительности родителей, но жестокость ребенка недвусмысленно дает понять, что его родители не ценили ничего, кроме собственных интересов.
- Бред, - уверенно отрезал Фобос, которому явно не по нутру пришлось предположение, будто кто-то мог его вообще воспитывать. – я, как ты сказала, неплохо помню матушку. И уж мои жизненные ценности к ней точно не имеют ни малейшего отношения.
- Еще бы. Назовем ее вкладом в Ваше воспитание отсутствие какого бы то ни было вклада. Она ведь не потрудилась объяснить, чему Вы обязаны своим именем? Не люблю пересказывать услышанное от Сары-Рокель, но порой и от сплетников можно узнать что-то полезное. Ваша матушка – тогда еще принцесса – не была замужем, когда вы родились, более того, Эриас, насколько я слышала, состоял с ней в довольно близком родстве: прямо история древнеримских Венеры и Марса – все очень боялись, что это испортит репутацию наследницы, отчасти потому выйти замуж за Эриаса, к которому она уже успела охладеть, ей все-таки пришлось. Так что Вы стали причиной не только попорченных нервов, но и цепью, приковавшей ее к совершенно ненужному ей человеку. Правда, по чистой случайности, этот непроизвольный выбор оказался удачным, Эриас, в отличие от своей юной женушки, был очень умным человеком. И Вы перехватили его эстафету, окончательно разубедив нас в том, что только женщины королевского рода представляют собой проблему. Но в Вами пришлось еще хуже. Очень многие из нашего объединения вступили в ряды повстанцев… Однако у Калеба, как выяснилось, были другие планы.
- Я не понимаю… О чем она?
- О том, что не без удовольствия избавилась бы от нас обоих, - любезно пояснил совершенно запутавшейся сестре князь. – но мы разочаровали ее тем, что ни один из нас так и не сумел убить другого. Вероника одна из лидеров полуподпольной организации, считающих благородное сословие… скажем так, колонизаторами. У них, видите ли, была своя культура и своя история, пока в мир не явились наши с тобой предки.
- Не иронизируйте, принц. После того, как Вы недавно едва не порвали мир в клочья своими распрями – это совершенно неуместно! Паны дерутся – у холопов чубы трещат… Не смотри так, девочка. Я понимаю, что ты всеми силами старалась быть хорошей хозяйкой. Но хозяин разумных существ просто не может быть «хорошим». Знаешь поговорку: надо стремиться не к тому, чтобы рабам жилось лучше, а к тому, чтобы не было рабов.
- Что… что Вы знаете о моей… о нашей матери, что дает Вам право, опираясь на сплетни и домыслы, поливать грязью…
Привычным ощущением внутри поднималась искрящаяся волна Силы, готовая хлынуть сквозь Элион, сметая все на своем пути. Фобос бросил на сестру слегка обеспокоенный взгляд, но Вероника беспечно продолжала:
- Я состояла в Совете Министров, который принц погнал в шею, не успев снять траур по родителям, и королеву довольно хорошо знала лично. О, она отнюдь не была плохим человеком. Избалованная, изнеженная и легкомысленная особа… она ко всем относилась с очень искренней любовью, но даже не задумывалась об ответственности за свои поступки и слова.
Элион ударила, с мелькнувшим удивлением успев заметить на клюве собеседницы мелькнувшую улыбку. И тут… вслед за ослепительной вспышкой внутри начала образовываться пустота, в глазах все начало расплываться и, словно сквозь вату, откуда-то издалека долетел негромкий голос Фобоса:
- Элион! Остановись…
Девочка услышала слова, но едва сумела понять их значение. Пустота внутри разрасталась, выворачивая ее наизнанку, Элион словно куда-то бесконечно падала, проваливаясь все глубже в не лишенную своеобразной уютности бездну.
- Элион!
Щеку обожгло болью, вернувшую девочку к реальности. Обнаружив себя стоящей на ногах, она почти моментально попыталась упасть уже по-настоящему, но Фобос поймал сестру за плечи.
- Ох, ну и дура же ты, сестричка, - устало процедил он сквозь зубы, явно стараясь сгладить проявление совершенно не подходящего имиджу беспокойства. Впрочем, по физиономии он ей влепил с не менее явным удовольствием.
Вероника каркающе рассмеялась.
- Поистине, наша новая королева – самая глупая колдунья из всех, кого мне приходилось видеть!
- Что… - Элион едва услышала собственный голос. – Случилось?
- Одно из украшений Вероники – рог единорога, - кивнул на крупный серебристо-черный кулон в форме сосульки князь. – он отводит любую магию. Кроме того, тут все стены исписаны Рунами Отражения, призванными направить любое колдовство против того, кто его использует.
- Почему ты сразу не предупредил?
- Я не учел, что она подготовиться к встрече с нами обоими – я бы и сам не предположил, что могу согласиться работать с тобой.
- Теперь я начинаю понимать, почему все дипломатические переговоры ты делегируешь Седрику! – не сумела сдержаться Элион, когда холодящие кожу железные кольца съежились на запястьях, идеально подстроившись под них: ни замков, ни даже щелочек.
- Тебя никто не звал идти вместе со мной. Вот и расплачивайся теперь за свою недоверчивость, милочка! Разве хоть что-то в Меридиане обойдется без того, чтобы его сиятельная благодетельница не стояла над душой! – кажется, Фобосу начала изменять его характерная сдержанность. Лишение магических способностей было тому виной или еще что, но для выплескивания недовольства князь выбрал вполне ожидаемый объект – «любимую» сестру. Сейчас это было настолько не к месту, что девочка моментально вскипела.
- Это я уже слышала! Если ты такой из себя умный, а окружают тебя идиоты и ничтожества, почему же вечно чего-нибудь не учитываешь, с завидной регулярностью ВСЕ твои гениальные планы летят к черту?!
- Да потому что окружающие меня идиоты не поддаются оценке здравым смыслом – и только не надо учить меня…
- Учить, как строить планы по порабощению миров, желательно не вставая при этом из кресла?! О! Да где уж мне! Все проблемы от твоей дурацкой самоуверенности!
Вероника, поморщившись, махнула атрофированным крылом в шалях, и несколько хмурых типов поднялись, чтобы, как выразилась женщина, «проводить дорогих гостей».
- Ты и на то не способна! От тебя одни сплошные неприятности с тех пор, как ты вообще родилась! – резко развернувшись, Фобос в полный голос рявкнул на притихших конвоиров. – Чего выстроились, уроды?! Тут издержки внутренней культуры исключительно для узкого семейного круга. ПШЛИ ВОН!!!
Видимо, даже без магии и со скованными руками князь настолько оставался самим собой, что мрачных громил сдуло, как первоклашек при появлении в холле директрисы. Тяжелая дверь с лязгом захлопнулась. Фобос, улыбнувшись, снова повернулся к сестре:
- Продолжим обмен любезностями, или будем решать, как поступить дальше?
Юная королева не без возмущения сообразила, что безобразная перебранка была – по крайней мере, со стороны брата – чистой игрой на публику! А Седрик еще переживал, что у князя якобы актерские способности не на высоте!
- Ну и сволочь же ты все-таки! – ошеломленно выдохнула девочка (открыла Америку, что и говорить!), непроизвольный выброс энергии отразился от знаков на стенах и заставил Элион пошатнуться от боли. Облокотившись на стену, она тихо добавила. – Честное слово, были бы руки свободны – врезала бы по физиономии…
Князь недовольно поморщился.
- Никогда не угрожай, - слегка нудным тоном посоветовал он.
- Это почему?
- Если не можешь исполнить свою угрозу или свое обещание, очень скоро тебя перестанут воспринимать всерьез, а если можешь – какой смысл предупреждать о своем намерении? Теперь я вполне могу решить, что освобождать тебе руки не стоит.
- Ты ничего не упускаешь? – не без ехидства уточнила Эля. – На твоих собственных руках такие же украшения, забыл?
- Уже нет, - Фобос с улыбкой развел руками, на одной из которых болтались оба браслета. Глухо застегнутых, кстати. Прежде чем Элион успела что-то спросить, он, едва заметно морщась (что, выходит, было вовсе не реакцией на нелепость ее слов), вправил большой палец свободной руки обратно в сустав. От тихого тошнотворно-мягкого щелчка лицо Элион перекосилось, наверное, под самым немыслимым углом. Девочка отступила назад, собираясь было заявить, что так освобождать руки и правда на хотела бы, но промолчала под насмешливым взглядом брата.
- Не дрожи, ты так все равно не сумеешь, это требует практики, - Фобос провел рукой по волосам, словно приглаживая. Элион не уловила момента, когда в руке у него появился узкий серебряный кинжал.
- Предусмотрительно, - полу иронично заметила она. Впрочем, в твоей прическе не то, что ножичек, базуку можно незаметно протащить, если, конечно, шея выдержит!
На каждый замок кандалов у князя ушло всего по несколько секунд возни – где ПРИНЦ мог приобрести подобные навыки – не поддавалось даже предположениям!
- А дверь так открыть можешь?
- Уж не предлагаешь ли ты, сестричка, по-тихому отсюда сбежать?! – театрально возмутился Фобос. – Ну уж нет, я намерен напомнить этой старой вороне, у кого в Меридиане монополия на организованные злодейства!
- Но что мы можем сделать без магии?
- Мы – можем, - кислый тон, которым это «мы» было произнесено, демонстрировал, что местоимение «я» было бы, с точки зрения князя, куда предпочтительнее. – Магию Хаоса эти руны блокировать не могут. Правда, я эту формулу по понятным причинам еще не испытывал, отчасти в расчете на практическое применение я и согласился с тобой сотрудничать.
- Слушай, почему бы тебе на кроликах там или крысах не ставить эти твои опыты?!
- Зверей в Меридиане не водится.
- Тогда на лягушках.
- Я пробовал. Лягушки дохнут, - не без сожаления вздохнул князь. – ты хочешь приструнить этих типов или нет?
По части «приструнивания» князь, что совершенно очевидно, был куда лучшим специалистом, чем сестра, поэтому спорить девочка не решилась. Хотя, на свой манер, ничего не знающая о Хаосе Вероника в чем-то была, безусловно, права. Наверное, всеобщая любовь и едва ли не обожествление успели избаловать Элион: понимание, что кто-то относится к ней ТАК, воспринималось болезненно. Фобос, привыкший к всеобщей нелюбви к своей персоне, воспринимал это как должное…
Раньше как-то и задумываться не приходилось, что все «благородное» сословие в Меридиане – чужаки и, пожалуй даже, колонизаторы. Их предки, безусловно, принесли миру немало хорошего, объединив разрозненные дикие племена во вполне развитое феодальное общество, однако они пришли в чужой мир со своими правилами и законами, не задумываясь о том, что у него, быть может, своя судьба и своя история.
- Так я и думал, что тебя это заденет, - легко угадал ход мыслей сестры Фобос. – только не забывай, без Печати их лягушачье племя просто не успело бы дорасти до собственной истории – Хаос уничтожал все Меридианские цивилизации раньше, чем в них начинал действовать прогресс. Просто Вероника этого не знает.
- Но то, что она говорит, верно. Мы присвоили себе право судить…
- Не стану спорить, - усмехнулся князь. – присваивать себе права у меня всегда получалось лучше, чем многое другое. А как на счет тебя самой? Тут куда больше подошло бы определение «взять на себя такую обязанность». Всегда считал, что для тех, кто не умеет злоупотреблять своими возможностями, эти возможности более помеха, чем преимущество. Впрочем, ты и сама это знаешь. Именно это было причиной твоего дурацкого финта с отречением – это так забавно, когда свои комплексы и заморочки люди маскируют чувством чести. Седрик всегда говорил, что те, кто не умеет лгать другим, неизбежно лгут себе.
- Не могу согласиться, но, может, обсудим это как-нибудь за чашкой кофе. Ты что-то говорил о заклинании Хаоса, или я ошибаюсь?
- Что-то похожее я накладывал на твою Диадему перед коронацией. Это из наиболее ранних разработок, позволяющее объединить магию Созидания и Разрушения так, чтобы они не нейтрализовали друг друга, но только, так сказать, для одноразового применения, - Фобос демонстративно перевел взгляд на потолок и вскользь заметил. – правда, тут тебе придется поверить мне на слово. И доказательств, что все это не подстроено, у меня тоже нет.
Элион пожала плечами.
- Я не страдаю паранойей.
- В политике без паранойи никак. Ты привыкнешь.
- Насколько я успела понять, у тебя тоже есть чувство чести, хотя и довольно специфическое.
- Это и есть гордыня, если, конечно, называть вещи своими именами. Ну хорошо. Формула заклинания довольно простая: на четырехмерной матрице. Как у тебя с геометрией межпространства – как всегда или чуть лучше?
- Не смешно.
- Ладно. Любое заклинание можно преобразовать из одного вида колдовского воздействия в другое. Терпеть не могу магию Слова, там слишком важно произношение и просто звучание. Надеюсь, с дикцией у тебя проблем нет? Латынь знаешь?
- Всего несколько слов.
- Скажи… хм, «Lux in tenebris».
- Свет во тьме?
«Если хочешь, чтобы свет сиял ярче – помести его источник во тьму!»
- Ну да. На самом деле слова ровным счетом ничего не значат, но в магии Слова они помогают сосредоточиться и направить Силу в нужное русло. Собственно, магия Слова, Жеста и Разума только способами формулировки и различаются. Но латынь почему-то подходит для заклинаний лучше, подозреваю, что причина в том, что по латыни любая чепуха будет звучать достаточно изящно.
Повторять, казалось бы, достаточно простую фразу пришлось раз по сорок – Фобосу не нравилось, как сестра произносит отдельные звуки. После его собственных слов о том, что с значение того, что произноситься, не так уж велико, Элион справедливо подозревала, что князь просто-напросто вредничает. Уж если Фобосу выпадал шанс посамодурствовать – уж к этому-то занятию он подходил буквально со всей душей. Спасибо, что хоть решил не пытаться вбить ей в голову оригинальную формулу «на двойной матрице» - девочка справедливо полагала, что удалось бы это разве что кувалдой. В ее понимании матрица до сих пор оставалась только фильмом-виртуалкой, имеющим весьма смутное отношение как к математике, так и к колдовству.
- Ну ладно, - с профессорским выражением в духе «это не студент сдал, а я – сдался», махнул рукой князь. – от акцента так быстро все равно не избавиться. Давай лапку.
Ладони Элион легли на украшенную загадочными письменами, в которые вплетались замыкающие магию руны, дверь. Фобос встал за спиной у сестры и положил руки поверх, закрыв ее ладони своими. Волосы из распустившейся косы, в которой князь прятал кинжал, серебристой занавесью почти скрыли их обоих, стоило ему чуть склонить голову.
Как-то механически девочка отметила, что перстня с темным сапфиром на руке брата нет: то ли забрали подручные Вероники, то ли сам предпочел не таскать драгоценности в «неблагополучный» квартал и оставил перстень в замке – на пальце можно было даже разглядеть тонкую полосу чуть более светлой кожи.
- Lux ex tenebris! – негромко произнес Фобос.
- Lux in tenebris! – голос Элион дрогнул в самый неподходящий момент, и девочка в душе порадовалась, что стоит к брату спиной и не может видеть его красноречивого взгляда.
Магия Фобоса была как мороз, пробирающий насквозь. Не холодный ветер, нет – движения сперва и не чувствовалось, до тех пор, пока эта магия не смешалась с ее собственной и не закружилась небольшим смерчем, не хуже настоящего ветра окончательно взъерошив девочке волосы, наверняка сделав голову похожей на одуванчик, а более длинные и тяжелые волосы князя перебирал куда бережнее и аккуратнее.
Холод магии Разрушения прошел сквозь нее, словно заключив сверкающую волну магии Созидания в хрупкие, но задающие верное направление рамки, как в тонкую ледяную корочку.
Отражающие магию руны на стенах рассыпались в пыль, дверь слетела с петель и ураган двух чужеродных магий отправился гулять по узкому коридору, раскидав понабежавших охранников, как тряпичные куклы. До слуха донесся безумный даже не крик – животный вопль боли.
Вслед за волной Силы пришла опустошенность, и Элион во второй раз за вечер рухнула на руки брату - на этот раз отрубившись окончательно.
Когда сознание вернулось, девочка обнаружила себя лежащей на горе расшитых подушек в покоях Вероники. Таверна почти лежала в руинах, Фобос с хмурым видом разъяснял типам в поношенной кожаной форме бывших солдат их права и обязанности, особо не радуя первыми. Хозяйки разрушенного логова не было видно.
- Что ты сделал? – приподнявшись, осторожно спросила Элион. – Она хоть жива?
Сидящая на одной из раскуроченных досок, которыми щерились перекосившиеся стены, черно-серая ворона хрипло каркнула. Девочка запоздало вспомнила, что ворон – как и вообще птиц – в Меридиане никогда не водилось.
ГАЛГЕЙТА
- То, что она говорила – правда?
- Чего-то подобного я и ожидала, - Советница выглядела довольно подавленной: хвост безжизненной тряпкой волочился за ней по полу, прическа из щупалец безжизненно поникла, а широкое, как тарелка, лицо еще сильнее обрюзгло и словно бы постарело.
- Вы имеете в виду организацию этих болванов, нянюшка? – уточнил Фобос. – Так они всегда были. Помниться, в последние годы правления матушки возникли объединения с такой же идеей, а после ее смерти всплыло, что кое-кто из министров Совета поддерживал или даже создал и возглавил подобные сборища. Полагаю, они существовали всегда: то сидели тихо, то снова поднимали голову. Кстати, насколько я могу судить, кое-кто перебежал туда из собранной Калебом шайки.
- Шутишь? – встрепенулась молчавшая с самого возвращения Элион. – Зачем им это?
- Наверное, они тоже остались без цели и смысла. Всю жизнь прожив в подполье диссидентами они ведь больше ничего и не умеют, кроме как учинять беспорядки. Просто нашли себе для этого новую цель. А может, и раньше рассчитывали избавиться от нас обоих, воспользовавшись твоей помощью против меня. У Калеба, конечно, были иные планы, но первое время после переворота он провел сперва в вазочке на столе твоей подружки, а потом – в Кондракаре, поэтому инициативу перехватили другие. С одной стороны: бывшие солдаты, оставшиеся не у дел, с другой – бывшие бунтовщики в аналогичной ситуации. И те, и другие просто предпочли заниматься тем, что привычно.
- Но они же совсем неплохие люди… то есть… я помню некоторых из них, и…
- У тебя все просто замечательные, - насмешливо заметил князь. – Это у тебя от матушки: она тоже умела в окружающих видеть только хорошее, не исключаю, что именно поэтому я всегда был для нее все равно, что пустым местом.
- Вы прекрасно знаете, Ваше Высочество, что это неправда, - строго отрезала Галгейта.
Фобос раздраженно отмахнулся, снова обращаясь к Элион.
- Ты вообще в курсе, чем эти партизаны тут вообще занимались? Разбойничали. То есть, сперва-то по большей части пакостили по мелочи да воровали, когда Калеб там в лидеры выбился, действовать стали куда более слаженно и целенаправленно: уже не столько по-разбойничьи, сколько по-партизански. Даже догадываюсь, из каких именно моих книг он всего этого набрался, но тактика действенная. Ладно, это не так уж важно.
Ящерица о чем-то слегка отстраненно размышляла, постукивая кончиком хвоста по полу.
Мысли ее определенно не относились ни к разбойникам, ни к партизанам.
- Честно говоря, - словно бы про себя добавил князь. – у меня возникало подозрение и на Ваш счет, нянюшка. Вы прекрасно знали, что вреда Элион я бы тогда не причинил: заклинание Хаоса, позволившее бы забрать ее Силу, появилось у меня только лет десять спустя, а просто взять и избавиться от воплощения Души Мира вряд ли… хм, разумно. Поэтому похищение и выглядело несколько странно.
- Я не могла позволить воспитать из нее Вашу марионетку. Все эти события после смерти королевы, признаюсь, испугали меня. Вы и раньше совершенно не умели идти на компромисс, Ваше Высочество, это могло бы привести к гораздо худшим последствиям, чем все эти годы разрухи. Как вы оба понимаете, ваш отец Эриас был Хранителем Ключа Разрушения.
- Он был магом?
- Насколько я знаю, он не использовал свои способности. Вернее, использовал лишь в тех случаях, когда был абсолютно уверен, что без этого не обойтись. Ровным счетом как и вообще его вмешательство, за правление вашей матушки такой случай выпал лишь раз – та самая «история с ламией», как Вы это называете. Вы, Ваше Высочество, постоянно обвиняли королеву в слабохарактерности – хоть это и не самая точная характеристика, странно, что вам в голову не пришло, что она – воплощенный свет и милосердие, была способна поддерживать порядок в королевстве. Меридианцы никогда не отличались организованностью и законопослушностью, такие станут уважать только твердую руку наверху, в том случае, конечно, если эта рука не выжимает из них последнее.
- Вы этим соображением руководствовались, пытаясь сосватать Элион и Калеба, нянюшка? – с вежливым любопытством спросил князь, проигнорировав конец фразы, который был явным камнем, так сказать, в его огород.
- ЧТО?! – слегка отрешенно слушающая разговор юная королева подскочила, как ужаленная. – Калеб? Что за ерунда?!
Галгейта молчала, раздумывая, как много она имеет право рассказать. Ошарашенная Элион явно и едва ли не умоляюще ожидала ответа, что князь мелет чепуху, хотя уж что-что, а такое было совершенно не в его стиле.
- Изначально это было его собственной инициативой, - наконец произнесла Галгейта. – У Разза нет ровным счетом никаких качеств, а с недавних пор, как мне показалось, ты, деточка, сама устала от его общества.
- С какой стати, кто-то все время решает, что для меня лучше, а что хуже?! – взвизгнула обычно тихая девочка. – Вы меня спросили? Это могло быть приемлемо, когда я была младенцем – но сколько можно продолжать в том же духе!
- Никто не стал бы вынуждать тебя заключать брак прямо сейчас, - мягко попыталась возразить Галгейта. - а со временем ты сама поняла бы, что наиболее разумно…
- Наиболее разумно! Если мне не изменяет память, мы говорим о человеке, которого любит моя лучшая подруга – и который до сих пор любит ее, это понятно всем, у кого есть глаза! Что я, по-вашему, должна была понять со временем?!
- Тихо ты, не ори в ухо! – поморщился Фобос. – Гаан с ним, с Калебом, все эти его «инициативы» у меня уже в печенках. О представлении, которое он на Севере устроил, Вы тоже в курсе?
Галгейта слегка удивленно покачала головой.
- Может кто-нибудь будет так любезен, и мне объяснить, что происходит? - холодно осведомилась Элион. – Конечно, мне уже привычно, что все решения принимаются без моего участия, но все же.
- Я понятия не имею, - снова качнула головой Советница. – Калеб ничего не говорил о том, что отправляется на Север. Конечно, мы обсуждали эту проблему… Вечно он торопит события!
Девочка тихо скрипнула зубами.
- Ладно, все это мишура, - князь задумчиво уставился в потолок. – странно, конечно, что все это не приходило мне в голову. Смешно, но я так же, как и все, попал под харизму матушки: не любить ее было просто невозможно, даже когда хотелось ненавидеть. Значит, на этом во все времена и играли, и все эти разговоры о благословении именно женщин королевского рода – чушь собачья?
- Магия имеет свое эмоциональное отражение, вы это знаете. Те, кто владеют Созиданием, вызывают подсознательную симпатию у большинства живых существ.
- И наоборот.
- В определенной мере. В какой-то мере это действительно стало благословением: даже в самые тяжелые времена правительницу любили если не все, то подавляющее большинство, эта любовь придавала сил верить в будущее, не смотря ни на что.
- И при этом совершенно неважно было, каким она была человеком и каким правителем? – очень тихо уточнила Элион. – Это так унизительно…
- Отчасти поэтому я так долго не могла решиться рассказать тебе все это, деточка. Ты слишком болезненно воспринимаешь…
- Воспринимаю – что? Что мной, как куклой на веревочке, манипулируют все, кому это приходит в голову! Ох, ну неужели я такая дура…
По-прежнему задумчиво рассматривающий потолок князь бросил короткий взгляд на сестру.
- Наверное, Седрик прав, и я законченный идеалист… Знаешь, говорят, «в семье не без урода» - а ведь мне так долго казалось, что это про меня, - уголок губ изогнулся в скупой, как карандашный штрих, улыбке.
- Ну спасибо! – оскорбилась Элион, сообразив, к кому именно эта поговорка больше всего относится в свете открывшихся фактов. Хотя за жалость к самой себе уже стало немного стыдно. В конце концов, Фобосу, что бы он там ни говорил, пришлось куда хуже, чем ей: у кого угодно был бы отвратительный характер, если бы с самого детства все старались за версту обойти только из-за «отрицательной харизмы» магии Разрушения. Быть может, сейчас князя вполне устраивали всеобщие страх и ненависть – он давно научился извлекать из них выгоду, но в детстве вряд ли он чем-то отличался от любого другого ребенка.
Фобос поднял ладонь и создал небольшой энергетический шарик, служащий обычно для передачи коротких сообщений (Элион в порядке ностальгии по прежнему миру, едва освоив это небольшое колдовство, обозвала шарики «эсэмэсками»).
- Седрик, проводи, пожалуйста, леди через сад.
Щелкнув пальцами, князь отправил слегка мерцающий серебром сгусток энергии сквозь стену. Такие сообщения были чисто символическими: где-то в зале так или иначе непременно пряталась змейка-шпион из тех, что позволяли лорду всегда быть в курсе если не всех событий, то наиболее, с его точки зрения, важных.
Седрик появился минуты через три, невнятно бормоча что-то про сверхурочные, которые неплохо было бы получать за работу в любое время дня и ночи. Князь хмуро пообещал, что как только… так сразу, после чего вежливо посоветовал всем выметаться и удалился за бирюзовую занавесь на балкон. Поколебавшись, Элион последовала за ним под недоуменными взглядами Галгейты и Седрика.
- Полагаю, Вы сами сумеете найти дорогу, - покосился в сторону Советницы змеелюд, явно предпочитающий сопровождать юную королеву, а вовсе не ящерицу, вздумавшую соревноваться с ним в плетении интриг. Не так уж это было и нелепо…
Подумав, Галгейта решила, что не слишком сердится на Калеба, чья нетерпеливость перечеркнула все их общие планы. Шансов с самого начала было немного. Но – увы – теперь и никому из Советников Элион не станет доверять так, как раньше.
ЭПИЛОГ
Без тебя я – призрак, что из храма изгнан,
Без меня ты – скучный миф.
Мы с тобой как братья в гимнах и проклятьях
С вечной властью над людьми.
Но ты прячешь тайну, и в душе хрустальной,
Знаю я, грех смертный есть.
Я не тот, кто выдаст, имя мне – Антихрист.
Ты – Христос, тяжел твой крест…
Ария «Антихрист»
Стоявшего на балконе князя легко было бы принять за застывшее изваяние, если бы не резкие порывы ветра, заставляющие его фантастические волосы развеваться странным плащом. В остальном Фобос оставался неподвижен: резкое острое лицо казалось безупречной мраморной маской, глаза, обычно льдисто-прозрачные, с непроницаемостью серебра были обращены, казалось, в глубину собственного сознания, а вовсе не на рвущееся под порывами ветра небо, куда указывал взгляд. Когда Элион молча встала рядом с братом, по его лицу даже тени не пробежало, хотя обычно князь не упускал случая продемонстрировать раздражение ее присутствием.
Однако ей неподвижно глазеть в небо оказалось не под силу: ветер больно хлестал по лицу, заставляя глаза слезиться, и пробирал до костей сквозь шелковое одеяние юной королевы. Она и не предполагала, что в Меридиане может быть холодно.
- Не думала, что на тебя все это произведет такое сильное впечатление, - честно призналась Элион, помолчав.
- А о чем же ты вообще думала? – с усталой язвительностью осведомился князь, когда она уже решила, что ответа не дождется. – Ты сейчас в смятении… мир впал в смятение вслед за тобой. Вряд ли это подходящее время, чтобы думать.
Девочка посмотрела на рваные облака, кружащиеся в водовороте словно свихнувшихся ветров. Пожалуй, в ее сознании и правда творилось что-то очень похожее…
Элион давно замечала, что мир откликается на ее настроение, только долго путала причину со следствием. Ведь когда идет дождь, всем бывает грустно. А если, напротив, посреди длинного сезона холодных дождей вдруг выглядывает солнце, украшая болотные туманы сотнями дрожащих радуг – трудно не придти в приподнятое расположение духа…
Оказывается, это не ее настроение менялось в зависимости от мира вокруг, а наоборот.
- А пока я жила на Земле, мир отражал твою душу? - вспомнив рассказы о времени засух, неурожаев и эпидемий, зачем-то спросила девочка.
- Нет. – бесцветным голосом ответил Фобос. – Если так, тут просто начался бы ледниковый период… лично я, конечно, этому не расстроился бы. Мир отражал отсутствие души вообще.
- Просто… мне казалось, ты сам предполагал нечто подобное.
- Предполагать – это совсем другое дело!
Немного помолчав, она уставилась на брата с совершенно детской растерянностью и очень тихо спросила. – И… что теперь?
- А почему что-то должно измениться? – с прежним (и таким уже родным!) раздражением в голосе осведомился князь, без теплоты косясь на сестру. – Уж не знаю, на что эта грымз… на что Галгейта рассчитывала, рассказывая нам все это, но для меня лично это не меняет НИЧЕГО. Уж не думала ли ты, что я соглашусь играть роль твоей тени?! Уж тут Галгейте не отказать в рассудительности – она затеяла все это лишь потому, что точно знала – я этот порядок вещей не приму. Кроме того… мне-то наплевать, что все подумают, но учти, что это традиционная роль супруга королевы, а вовсе не ее брата. Представь себе, как это будет выглядеть! – Фобос повернулся, и под пристальным льдисто-серым взглядом Элион зябко передернула плечами. - Я не нарушу своего обещания. Мое слово – закон, даже для меня самого! Но рано или поздно я найду способ его обойти, не нарушая, лучше имей это в виду, моя дорогая сестричка.
- Не ты ли говорил, что разумно сначала нападать, а потом предупреждать о нападении?
- Надежды делают тебя сильнее. Даже свои собственные и даже бессмысленные. Поэтому я не хочу, чтобы ты тешила себя иллюзиями относительно того, что что-то может измениться благодаря тому лишь, что наши родители, да и все предки, оказались такими лицемерами, что Седрюша умрет от зависти! – длинные пальцы принца сжали мраморный край перил балкончика. – Или из-за очередного глупого пророчества этой шарлатанки Кассандры из трущоб!
- И ты думаешь, что можешь так легко уничтожить мою надежду?
- Все время забываю: она же умирает последней! – брезгливо поморщился Фобос. - Сразу за тем, кто надеется!
- Думай на этот счет, что тебе угодно! – Элион, как почти всегда и бывало, первой отвела взгляд. – Я очень тебя люблю.
- Знаю. Это вечно все и усложняет.
Все, всем пока - я на какое-то время вне зоны доступа. Счастливо!
Отредактировано Владлена (29-08-2006 22:12:24)
