Вот продолжение, правда немножко, но всё же.

Юноша взял бутон лотоса и ушел. Он поднялся на восточную гору. Там было много непуганой дичи. И зайцы не убегали, и фазаны не улетали. Много фазанов и зайцев поймал он. Возвращаясь домой, он еще издали увидел, что на склоне горы выросла зеленая тутовая роща. Хэхуанюй работала не покладая рук. Она втыкала сосновые ветки в щели меж камнями, и ветки сразу же превращались в большие тутовые деревья. Сосновые иглы кололи ей руки, щеки покраснели от солнца. Юноше стало жалко ее:
—Хэхуанюй, пойдем домой, отдохни.
Она улыбнулась:
—Нам же здесь жить! И я хочу превратить это безлюдное ущелье в ольшое озеро, а голые горные склоны покрыть тутовыми деревьями.
На третий день юноша поднялся на западную гору и увидел там табуны диких лошадей. А горные козлы сами бежали ему навстречу.
Он сел на дикую лошадь, взял на руки козленка и вернулся домой. А дома уже лежали на кане зеленые шелковые ткани. Хэхуанюй разложила их на траве, и они сразу же превратились в изумрудную воду.
Наступил вечер, а Хэхуанюй все ткала. От усталости у нее ныли руки, болела спина. Юноша сказал ей:
—Уже поздно, отдохни.
Хэхуанюй улыбнулась:
—Нам же здесь жить! Я хочу превратить безлюдное ущелье в большое озеро, а голые горные склоны покрыть тутовыми деревьями.
Проходили день за днем, месяц за месяцем. Хэхуанюй в глазах юноши уже не была так прелестна, как прежде. Ее чёрные волосы стали менее шелковисты, румяное лицо — менее лучезарно. Однажды он спросил ее:
—Не работа ли состарила тебя?
Но Хэхуанюй только покачала головой.
Шел как-то раз юноша на охоту, перевалил несколько гор, перешёл много оврагов и наконец подошел к впадине на тенистой стороне одной из гор. Тут не зеленела трава, не благоухали цветы, а на середине склона зияла черная пещера. В руках у юноши был бутон лотоса, поэтому он смело вошел в пещеру. Чем дальше он шел, тем темнее  и мрачнее становилось в ней. Порой он чувствовал запах крови. В. навстречу выскочил тигр с горящими, как фонари, глазами и, широко раскрыв пасть, кинулся на него. Юноша махнул бутоном лотоса, тигр сразу же повернулся и убежал. Юноша пошел вперед. Вдруг навстречу выбежала волчья стая. Волки навострили уши, опустили хвосты,  окружили его. Юноша снова махнул бутоном лотоса. Волки повернулись и убежали. Вскоре юноша увидел впереди светлую полосу, подошел к большим дверям, распахнул их, и в глаза ему ударил яркий свет. Навстречу ему встала с кана красавица с белоснежным лицом и яркими губами. И показалось юноше, что Хэхуанюй по красоте и сравнить нельзя с этой девушкой. Он сел рядом с нею на кан. Та и разговаривала, и шутила, и угощала вином из золотых бокалов,  кушаньями на серебряных блюдах. Голос ее был, как журчанье ручейка, медовые речи красавицы вскружили ему голову, и он решил остаться с ней. Прожил он в пещере только три дня, но совсем изменился: забыл он про любовь Хэхуанюй. Он заботился лишь о собственном веселье, забыл о том, что Хэхуанюй беспокоится и тоскует. На  четвертый день красавица сказала ему, что ей нужно навестить родственников, но она боится хищных зверей. Юноша не раздумывая отдал ей бутон лотоса. Как только красавица вышла, двери тут же захлопнулись, свет погас, в пещере стало темно, хоть глаза выколи.

По хобби. Она так же как и я считает, что сказки очень полезны для формирования морали у человека.

Самое интересное, что и от божеств на лево ходят...

Куда бы юноша ни шагнул, всюду натыкался на камни. Снаружи до него доносился рев тигров и вой волков. Юноша закричал, он звал на помощь, но никто не отзывался. От страха он сжался в комок у громадного камня.
А Хэхуанюй сидела дома у ткацкого станка и усердно работала. Когда время зашло за полдень, она заволновалась: почему муж до сих пор не возвращается? Погадала она на пальцах и все поняла. Она знала, что два часа земных равны суткам в пещере.  Юноша уже трое суток прожил в пещере с красавицей-оборотнем. И обидно было Хэхуанюй и мужа жалко. Сначала она подумала, что незачем спасать его, но потом решила — надо спасти, какой он ни есть.
Перевалила она множество гор, перешла множество оврагов и подошла к пещере на тернистой стороне горы. Вход в пещеру  был закрыт каменной глыбой. Тогда она поднялась на вершину горы. Там Хэхуанюй сняла с пальца серебряный наперсток и положила его на камни. И тут же около наперстка в горе образовалось круглое отверстие
Юноша в пещере заметил вдруг сверху свет, и через миг перед ним предстала Хэхуанюй. Она взяла его за руку, и не успел он моргнуть глазом, как очутился на вершине горы.
Хэхуанюй нагнулась, подняла с камня серебряный наперсток, надела на палец, и отверстие в горе исчезло.
Юноша был очень смущен, он стоял перед женой с опущенной голо¬вой. Но Хэхуанюй не сердилась, она лишь сказала ему со слезами на глазах:
—И во сне мне не могло присниться, что ты такой непостоянный. Жаль, что ты бутон лотоса потерял. Всего-то у меня и было лишь два волшебных предмета: один из них — вот этот наперсток — им можно, как ключом, открыть любую гору — да тот бутон лотоса. С ним я могла летать по небу; когда он при мне, я не старею.
Не успела договорить, как поднялся из ущелья вихрь. Она поняла, что вернулась красавица-оборотень. С бутоном лотоса Хэхуанюй легко бы победила ее. Но теперь бутон в руках врага. Хэхуанюй рассчитывала заманить оборотня в свою долину и там с ним справиться.
Она потянула за собой мужа и устремилась домой, как парусная лодка с попутным ветром. Юноша бежал за ней. Вскоре красавица-оборотень настигла их, но не посмела подойти близко к Хэхуанюй, только издали она уговаривала юношу вернуться. А Хэхуанюй сказала ему:
—Смотри не оборачивайся, оглянешься — умрешь.
-- Эй, парень! — кричала красавица-оборотень. — Вспомни-ка, как мы хорошо провели трое суток в пещере! Вспомни-ка, какая я красивая!
Слушал, слушал юноша оборотня, и сердце не выдержало. Повер¬нулся он, а красавица-оборотень махнула на него платком, и невольно побежал он к ней. Позвала красавица-оборотень змею, села с юношей на нее и вихрем помчалась в пещеру.
Горестно вздохнула Хэхуанюй:
— А я-то хотела спасти тебя. Теперь уж ничто не спасет!
Через несколько дней у входа в пещеру лежали кости и одежда юноши. Добрая Хэхуанюй собрала их и похоронила рядом со своим домиком.
Хэхуанюй днем продолжала сажать тутовые деревья и выкармли¬вать шелкопрядов, а вечером ткала шелк. Через несколько лет все окрестные горы покрылись тутовыми рощами. Зеленые шелка расстелила она в долине, и долина превратилась в озеро.
Белые бабочки летали между зелеными тутовыми деревьями, яркие лотосы цвели на озере. Однажды Хэхуанюй подошла к могиле мужа. На ней вырос зелененький кустик. Когда она коснулась его пальцем, листья на кустике стыдливо свернулись, а ветки поникли.
Прошло много дней. Пришел к озеру в долине старик рыболов рыбу поудить. Хэхуанюй рассказала ему обо всем. Старик рыболов пошел к красавице-оборотню, отнял у нее бутон лотоса и вернул его Хэхуанюй. Хэхуанюй стала носить его на голове, и волосы у нее снова заблестели, лицо снова засияло. Уходя из долины, старик собрал семена с кустика, выросшего на могиле юноши, и покинул горы. А на следующий год у леса вблизи гор и на дюнах у моря выросли такие же зеленые кустики. Уже потом они появились в садах. Люди называют их «ханьсюцао» — стыдливой травкой. И, если кто-нибудь дотронется до кустика, листья свертываются, и ветки опускаются книзу.
И до сих пор встречаются еще люди, такие же, как юноша в этой сказке, они часто меняют сердечные увлечения и не стыдятся этого.

Конец, а кто слушал -- получает по онигири )))

Спасибо, увижу, сразу потыкаю)))

Из Японии.

Снова вечер -- снова сказочка. Усаживайтесь поудобней, и слушайте.
                                                  Атяя-химэ
    В старину жили, не ведаю где, три брата, и звались они Итиро, Дзиро, Сабуро. Однажды   летним  вечером  прохлаждались они, обмахиваясь веерами. На веере самого младшего брата, Сабуро, была изображена красавица. Загляделся он на нее и воскликнул:
-- Вы посмотрите только, до чего хороша! Неужели есть на свете девушка такой красоты?
Старший брат Итиро ответил:
—Есть-то, положим, есть.
—Ты правду говоришь? Где же, в каких краях живет она?
—Далеко отсюда, на Чертовой круче, и зовут ее Атяя-химэ. Красоты она неписаной.
—Ах, поглядеть бы на нее хоть единый раз!
—Да как же ее увидеть? Ведь никто не знает, где Чертова
круча.
—А я все равно не успокоюсь, пока не увижу эту красавицу.
Начал Сабуро умолять свою матушку, чтобы дозволила ему пуститься в странствие. Еле-еле умолил и на другое же утро, чуть свет, покинул родной дом. Долго бродил он, не зная устали. Нынче гору перейдет, завтра держит путь через долину. В одном краю спросит: «Не здесь ли Чертова круча?», в другом допытывается: «Не тут ли живет Атяя-химэ?» Но никто ничего не знал. Вот однажды в какой-то день какого-то года Сабуро зашел отдохнуть в чайный домик у подножия высокой горы.
—Не   знаешь   ли,   где   Чертова   круча? — спросил   он   у хозяина.
Тот ответил:
—Чертова круча? Да вон, погляди вверх, это и есть Чертова круча. Сто смельчаков поднимались на ее вершину, но назад ни один  не вернулся.  Тебе-то зачем понадобилось идти туда на верную погибель?
-- Хочу встретиться с Атяя-химэ. Прощайте покуда.
Казалось, Чертова круча близко, до вершины рукой подать,
а на самом деле Сабуро прошел тринадцать ри, пока добрался до середины крутого склона. В лесу стоял дом. Сабуро заглянул в дверь. Девушка необыкновенной красоты разжигала огонь.
-- Дозвольте войти,— сказал Сабуро. Девушка оглянулась.
—Я пришел сюда, чтобы увидеть Атяя-химэ. Может, вы её знаете?
—Это я и есть.
Изумился Сабуро и смотрит на красавицу, глаз не спуская. А девушка говорит с тревогой:
-- Здесь  страшное  место.   Отец мой — черт,  он пожирает людей. Беги отсюда, пока не поздно!
—Никуда я не уйду. Сколько лет искал я тебя, исходил горы и долы и вот наконец нашел. Как же я могу расстаться с тобой?
Сабуро упрямо стоял на своем. Видит девушка, не уговорить упрямца, и спрятала его под своим подолом. Вдруг загудела, загремела гора. Пришел черт устрашающего вида и стал жаловаться:
—Нынче не попались мне на зуб ни олень, ни обезьяна.
Тут увидел он у входа дорожные сандалии и спросил:
—Атяя, к нам пришел человек?
—Нет, никто не приходил.
—Почему же здесь сандалии?
—Ты, батюшка, бросил их когда-то, ну, а я подобрала.
-- Ах, вот что! — и черт не стал больше спрашивать. Утром рано ушел он в горы на охоту.  На другое утро тоже, и на третье...
Три месяца Сабуро прятался в доме черта. Крепко полюбили друг друга Сабуро и Атяя-химэ. Понесла она дитя под сердцем. И вот наконец решил Сабуро бежать вместе со своей возлюбленной. Вынула Атяя-химэ гребень из своей прически и сломала пополам. Одну половинку дала Сабуро, другую оставила себе. Так был скреплен брачный союз.
Как только черт вечером крепко уснул, взялись молодые супруги за руки и побежали.
Но случилась беда. Наступила Атяя-химэ на сухую хворостинку, послышался громкий треск. Очнулся черт от сна и увидел беглецов.
—А,   так  вы  бежать?! — заревел он и погнался  за  ними огромными прыжками. Настиг свою дочь черт-людоед и сожрал ее.
А Сабуро продолжал бежать что было силы. Черт же, погубив Атяя-химэ, со страшной быстротой понесся за ним в погоню. Но Сабуро вынул из-за пазухи маленький ларчик. Мать на прощание дала ему этот ларчик с такими словами:
—Сын, мой, если будет тебе грозить погибель, открой этот ларчик и погляди на небо.
Сабуро открыл ларчик и поднял глаза к небу. И тут—о чудо! — стал он маленьким-маленьким жучком и спрятался в густых листьях. Не смог черт найти Сабуро и пробурчал с досадой:
—Ну и  быстрые  же  ноги  у  этого  человечишки! Какая досада!
Вернулся черт на гору, а Сабуро принял свой прежний облик. Тринадцать ри отшагал он и снова вошел в чайный домик. Хозяин обрадовался:
—Ты целых три месяца пропадал. Люди уж говорили, что черт сожрал тебя, а ты жив и здоров.
Отправился Сабуро в обратный путь к родному дому. То-то обрадовались мать и братья! Конца не было рассказам! А как узнали они о гибели Атяя-химэ, заплакали от жалости.
Старший брат Итиро уж несколько лет как был женат, а детей у него все не было. Но наконец родилась у него маленькая дочка как раз незадолго до того, как вернулся Сабуро. С каждым днем девочка становилась все красивей.
- До   чего   хороша!   Как  Атяя-химэ,—любовался   на  неё Сабуро.
Но у девочки с самого рождения правая рука была сжата в кулачок. Как ни старались, не могли разжать его.
Однажды Сабуро шутливо сказал девочке:
—А давай-ка, твой дядюшка разожмет кулачок,— и взял ее за правую ручку. Кулачок-то и разжался сам собой!
—Ах! — изумились все.
Видят: на маленькой ладони лежит половинка гребня. Сабуро приложил вторую половинку — в точности сошлось! То был, без всякого сомнения, гребешок Атяя-химэ.
Прошли годы. Девушка росла и делалась все более и более похожей на Атяя-химэ. А как выросла, стала женой Сабуро, и они зажили вместе в любви и счастье.

Эх, чтобы ещё выложить...

MayevShadowSong
А что, что-нибудь страшненькое?

MayevShadowSong
В стиле готик)))
                                                 Полотно, выбеленное на лунном свету
В давние годы у старосты одной деревни была дочь. Решил он выдать ее замуж за сына богача из соседней деревни. Не подумал только, по сердцу ли жених дочери.
Сыграли свадьбу. Поселился муж в доме у тестя, но стали все примечать, что молодая жена и глядеть-то не хочет на своего мужа. Однажды пошла она к старой гадалке, что жила на самом краю деревни:
—Совестно   мне   признаться,   бабушка,   но   выдали   меня замуж за нелюбимого. Опротивел мне мой муж, так опротивел, видеть его не могу! Нельзя ли помочь беде?
Затрясла гадалка седыми космами, зажмурила глаза и быстро, невнятно забормотала себе что-то под нос. Потом уставилась на молодую жену пронзительным взглядом и говорит:
—Сотки полотно лунной ночью, выбели его лунной ночью, сшей наряд лунной ночью и надень его на мужа лунной ночью.
Так и сделала молодая жена. В лунную ночь соткала она полотно, выбелила его на лунном свету и сшила наряд для своего мужа в ночь полнолуния. Был этот наряд красивый, белый-белый и прозрачный, как лунный свет.
Снова наступила лунная ночь. Накинула молодая жена потихоньку белую одежду на плечи мужу.
Вышел муж на веранду, и молча, печально стал смотреть на луну. И вдруг он растаял, словно легкий дымок.
Луна зашла, наступило утро, но муж так и не вернулся. Хоть и ненавистен был он жене, но тут и ей поневоле стало как-то не по себе. Побежала она снова к гадалке. Та и говорит:
— Если хочешь вновь его увидеть, то ступай лунной ночью в самый глухой час на перекресток шести дорог. Стой там и жди.
Стала молодая жена, как велено, на перекрестке шести дорог. Когда наступил самый глухой час ночи, вдруг показалась издали в сиянии луны какая-то белая тень. Она словно плыла по воздуху, не касаясь земли. У молодой жены по спине пробежал холодок. Видит она: это ее муж в наряде из полотна, выбеленного на лунном свете. Приблизился к ней муж, взглянул на нее с печалью и упреком и тихо прошептал плачущим голосом:
В несчастный час я надел
Платье из лунного света,
Теперь я навеки стал
Спутником бога ночи.
Проплыла мимо белая тень и навсегда пропала в ночном мраке.