Название: День Абсолютной Свободы
Рейтинг: PG
Жанр: виньетка
Предупреждения: присутствует ненормативная лексика
Статус: закончен

Неистов и упрям,
Гори, огонь, гори.
На смену декабрям
Приходят январи.

Нам всё дано сполна -
и радости, и смех,
одна на всех луна,
весна одна на всех.

Прожить лета б дотла,
а там пускай ведут
за все твои дела
на самый страшный суд.

Пусть оправданья нет,
и даже век спустя
семь бед - один ответ,
один ответ - пустяк.

Неистов и упрям,
гори, огонь, гори.
На смену декабрям
приходят январи.

Булат Окуджава

Указ Главного Совета Кондракара от 19 июня сего года:
«В силу многочисленных просьб, требований и наездов на Оракула 20 июня объявляется Днём Абсолютной Свободы. В этот день разрешается делать, думать и говорить всё, что захочется. Отменяются все запреты и ограничения (в том числе моральные). Любая ответственность снимается. Каждый волен поступать по собственному желанию. Указ распространяется на все подчинённые Кондракару королевства и действует с 00 часов 00 минут 20 июня до 00 часов 00 минут 21 июня сего года по Центральному времени. Подпись: Оракул».

- Вы слышали?? – Элион ворвалась в залу, где Фобос пил свой вечерний кофий. – Ты слышал???
- Тебя, сестрёнка, не услышит разве только мёртвый, - равнодушно заметил Фобос и отставил чашку. Двое полосатых, как носки, Шептунов немедленно убрали её.
- Включай телевизор! – Элион не обратила никакого внимания на реплику брата. – Поступил новый указ!
Фобос просмотрел объявление о кондракарском указе с совершенно каменным лицом, и по окончании его изрёк:
- Ну и что?
- Как это что?? Как это что??? Ты не понимаешь? МОЖНО АБСОЛЮТНО ВСЁ!!!
Элион рванулась в двери, чтобы поведать новость всем остальным обитателям дворца, и на полном ходу врезалась в Седрика с телефонной трубкой в руках.
- Ох, - сказал Седрик. – Тебя Орубе.

Орубе в данный момент стояла у аппарата на диспетчерской кондракарского общежития №3 и чувствовала, что очередь за спиной готова немножко её разорвать. Очевидно, у них была та же цель, что и у воительницы: немедленно обсудить новый указ с родственниками и друзьями, жившими в других мирах.
- Алё, – голос Элион с трудом пробился через помехи, что свидетельствовало о явной перегрузке сети.
- Ты уже, очевидно, в курсе?
- Что это всё, собственно, значит? – королева решила ответить вопросом на вопрос.
- Это значит, что наш старикашка чокнулся, - прошипела Орубе как можно тише, чтобы не услышала очередь.
- Какой старикашка? Оракул? – удивилась Элион. – Да ладно, по-моему, круто, наконец-то от вашего Кондракара что-то дельное сошло! Ты даже не представляешь, как надоело всё время подчиняться их приказаниям. Сделай то, сделай это… Как будто я не Свет Меридиана, а Седрик какой-нибудь. Ну, теперь-то я развернусь! Кстати, подчинённые королевства – это какие?
- Меридиан, Базилиад, Аркханта и ещё пара десятков мелких… - растерянно ответила Орубе. – Эля, мне кажется, ты чего-то недопоняла.
- Орубе, хватит болтологию разводить, - диспетчер выразительно помахал рукой на очередь.
- Поняла, - кивнула Орубе. - Элион, у меня трубку выдирают. Так что счастливо, созвонимся попозже.
Она отошла от хрустального шара, к которому тут же рванулся следующий желающий, на ходу настраивая Аркханту, и встала у окна. Отсюда была прекрасно видна Главная Башня, где проводили досуг Мудрецы.
«Вот к кому у меня есть пара вопросов», - подумала Орубе. – «И, кажется, сейчас я их как задам!»
Она оглянулась на очередь, убедилась, что та занята собой, и выпрыгнула в форточку. Лазать по стенам запрещалось (штукатурку берегли), но путь по коридорам был значительно дольше.

В трубке раздались гудки. Элион пихнула её Седрику и зашагала по зале.
- Ух, я развернусь! – бормотала она. – Я им устрою! Первым делом… Ну, первым делом, разумеется, свободный доступ к порталам с Земли на Меридиан. Вторым… Пожалуй, устрою реформу календаря… и измерения времени заодно. А то с этой местной системой одна путаница. Кстати, - она резко остановилась и требовательно посмотрела на Фобоса. – Ноль-ноль часов по Центральному – это по местному сколько?
- 126П икс 0014 ОТА, - внимательно глядя на Элион, ответил тот.
- Я же говорю – путаница! – довольно воскликнула Элион и деловым шагом направилась к выходу, продолжая планировать на ходу:
- В третьих, распущу этот чёртов совет под каким-нибудь благовидным предлогом… И устрою переворот моды! Надо записать, чтобы не забыть. В четвёртых… или это уже в пятых?..
-Даа, - протянул Фобос, глядя вслед убежавшей Элион. – Я начинаю признавать, что она всё-таки моя сестра. Хотя мозгов у неё явно не хватает.
- А по-моему, вполне, - вступился Седрик. – Пять указов за полторы минуты! Я бы так не смог.
- А я бы смог… Ух, я бы смог… - мечтательно произнёс Фобос. – Между прочим… Почему бы мне завтра не устроить маленькую революцию… и не взять бразды правления в свои опытные руки? А ну-ка… – он взглянул на Седрика. Нехорошо так взглянул. Тот попятился.
- Господин… Вы же завязали, - опасливо напомнил он. – И смысл? Назавтра Вас снова свергнут. Как тирана. И посадят в тёмную-тёмную комнату. Это уже было, помните?
- Фигушки, - ласково сказал князь. – Не посадят. Ответственность-то снимается. А что свергнут… Ну, свергнут. Но денёк-то можно погулять!
Седрик задумался. Теперь идея князя не казалась ему воплем психбольного. Правда, он пока не понимал, какая лично ему будет от этого польза.

Орубе влезла в гостеприимно распахнутое окно Зала Совета и огляделась. Совет явно закончился. Все Мудрецы, понятно, уже разбежались в неизвестных направлениях. Орубе прошлась по парящим в воздухе плитам, раздумывая, где бы ей найти кого-нибудь осведомлённого. В это время часы пробили полдень.
- Полдень. Что-то мне это напоминает… - задумчиво пробормотала Орубе. – Ах, да! Полдень! Значит, все в столовке!
Столовка Мудрецов мирно гудела и обалденно пахла. На пороге Орубе остановил дежурный.
- Тебе сюда нельзя, - напомнил он, мягко и отечески улыбаясь.
- Нельзя? – удивилась Орубе. – Ах да, продажа амброзии лицам до двадцати лет запрещена… Да я не пить! В смысле, не есть! У меня разговор важный… есть.
Дежурный, продолжая ласково улыбаться, указал ей на дверь. Тогда Орубе решила брать крепость штурмом. Она нырнула под руку дежурному, приставила руки ко рту и заорала:
- ТИИИБООООР!!! ТЕБЕ ЖЕНА ЗВОНИИИИТ!!!
Столовая поперхнулась амброзией и уставилась на Орубе. В этот миг девушка поняла, как неприятно, когда на тебя смотрят сотни проницательных  глаз, а ты только что нагло соврала. Жены у Тибора никогда не было, а если бы и была, то связывалась бы с ним точно не по общему телефону. Однако приём сработал. Злой до багровости Тибор с нектаром на бороде уже спешил к выходу.
Выйдя за пределы столовой, он стряхнул капли с бороды и недобро спросил:
- Итак, что ты опять натворила?
- Ещё ничего («Странно», - пробормотал Тибор). А вот вы, похоже, наварили каши. Где Оракул?
- Тон попроще, да? – напомнил Тибор. – Оракул ушёл в параллельный Астрал на три дня и просил его не беспокоить. И я НЕ БУДУ его беспокоить, тем более что в параллельный выйти не смогу, - торопливо прибавил он, правильно растолковав взгляд Орубе.
- Что это за Указ?
С лица Тибора сразу сошло выражение «добрый дедушка, которого достаёт несмышлёная внучка». Он взял Орубе под локоть и тихо сказал:
- Опять лезешь, куда не просят? Не суй свой нос в чужой вопрос, ясно? Не тебя одну беспокоит смысл этого Указа, ты не одна здесь умная. Но все молчат. А знаешь, почему? Потому что это не их ума дело. И не твоего. Какое право ты имеешь судить о приказах Оракула?
Вопрос был явно риторический, поэтому Орубе оставила его без ответа. Она уставилась на стену за спиной Тибора и протянула:
- Вот как… Интересно, если нам запрещают думать, чем воспитанники Кондракара отличаются от разумной шариковой ручки?
Тибор на провокацию не поддался. Зато, поняв, что от назойливой девчонки он просто так не отделается, начертал в воздухе огненный знак и растаял.
Орубе села на пол и задумалась. То, что Тибор отказался отвечать, означало одно из трёх: либо всё так плохо, что студентке без полного высшего образования рассказывать никак нельзя, либо ещё что-то, либо Тибор сам не в курсе.
Второй вариант девушка решила не рассматривать как слишком бесперспективный. Первый вариант не отвечал стандартам действий Оракула – обычно он разрешал Орубе влезать в дела Совета наравне с Мудрецами. А вот третий был вполне реальным.
«Зачем Оракулу такой Указ? Ведь он не может не понимать, насколько этот День Абсолютной Свободы может плохо закончиться. Элион вон уже решила свернуть какие-то горы у себя в королевстве. Но это Элион. Максимум, что она сделает – увеличит летние каникулы на четыре месяца. Или что-нибудь в этом роде. Проблема в том, что запросы у всех разные. Вот в Сванезии, маленьком королевстве, они уже шесть сотен лет требуют вернуть им смертную казнь. А тот воинственный мирок – опять название из головы вылетело – мечтает захватить соседние миры, которых, между прочим, четыре штуки. Конечно, всё это на один день, и Оракул наведёт порядок сразу по его окончании, но за двадцать четыре Центральных часа можно таких дров наломать! Зачем это Оракулу? Хочет показать всем, что они без него, великого и могучего, ноль без палочки? Что он одним взмахом руки может всех уничтожить, но по известным ему одному причинам этого не делает? Глупости какие… Одни психи кругом. Даже в мирном Меридиане полно психов. Например, Фобос. Вот кому только дай свободу! Кстати, о Фобосе».
Орубе внезапно поняла, что, по сути, об истинном характере поверженного князя мало что известно. Он вроде бы исправился – но чёрт его знает, как он поведёт себя в сложившейся ситуации. Орубе вскочила. Если Фобос вылечился от жажды власти не до конца, то Элион надо… хотя бы предупредить. И базилиадка побежала к порталам, стараясь не представлять себе, как может отреагировать Фобос на её подозрения.

Орубе застала Элион в трудах: перед юной королевой громоздился длиннющий список грядущих указов, а сама она старательно выводила перед очередным из них цифру 136. Талантливая правительница даже не заметила вошедшую Орубе и чуть не свалилась со стула, когда та схватила начало пергамента и принялась изумлённо его изучать.
Элион, покраснев, отняла список, бормоча: «Это так, наработки…», вскочила и приготовилась внимательно слушать. По мере того как Орубе высказывала свои соображения, королева бледнела всё больше и больше и под конец стала похожа на приговорённого к повешению через расстрел.
- И что же делать? – спросила она испуганно.
- Не знаю, - пожала плечами Орубе. – Поговори с братом. Если он тебя пошлёт сразу – значит, всё хорошо. Если нет… то не знаю.
- Да нет, не с Фобосом, с ним я договорюсь (Орубе недоверчиво приподняла бровь). Зря ты так! Он хороший. Просто немного… увлекающийся. Я имею в виду, что же нам теперь делать?
Орубе приподняла вторую бровь.
- Ты говоришь, что у всех разные потребности. Нет, способности. Нет, потребности, - заторопилась Элион. – Тьфу! В общем, что делать, если каждый захочет что-то сделать, что остальные не захотят. В смысле…
Бровей у Орубе больше не осталось, а разобраться в запутанной речи Элион она так и не смогла. Спас её появившийся на пороге Фобос.
- А я чуть было не признал тебя своей сестрой, - с сожалением произнёс он. – Какая была бы ошибка с моей стороны. Не пугайся, Орубе, наша ораторша хотела сказать: что, если кто-то захочет совершить поступок, который плачевно отразится на чьей-то жизнедеятельности? Например, если тайный враг нашей королевы решит её внезапно уничтожить? Хотя почему тайный враг? Почему не случайный прохожий?
В комнате наступила тишина. Глаза Элион расширились, и она тихонько спросила:
- Так что же это получается… Значит, каждый может убить… кого хочет?
Фобос кивнул:
- Убить, ограбить, искалечить и далее по списку.
Элион убито опустилась на кресло. Орубе принялась сворачивать список указов в кривую трубочку. Фобос переводил взгляд с одной на другую. В этой немой сцене и застал их вошедший Седрик.
- Что сидим как на похоронах? О, привет, Орубе. Что это ты здесь делаешь? И почему портишь ценный документ?
- Он больше не ценный, - жалобно сказала Элион. – Седрик, у нас проблема.
- Проблема – это плохо, - понимающе сказал Седрик. – Может, чайку?
- Ты не понял, - ухмыльнулся Фобос. – Не у них проблема. А у нас проблема. У всех нас.
- Ясно, - сказал Седрик. – Созываю военный совет.

- Знаешь, чем похож Меридиан на Кондракар? – шепнула Орубе Фобосу. – Здесь тоже по любому поводу собирают советы.
Фобос поморщился – слово «Кондракар» вызывало у него нервные судороги, и сравнение его (или почти его) королевства с мерзким собранием седых придурков ему не понравилось.
- Уважаемые меридианцы! – обратилась Элион к собравшимся в зале, коих представляли, помимо поднявшей тревогу четвёрки, Ватек, Калеб, Галгейта, родители Элион, шестеро очень молодых и отважных лейтенантов полиции (которых Фобос почему-то называл Гитлер-югенд) и несколько шептунов. – Я собрала вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее извест… - Элион осеклась под взглядом Фобоса и поправилась: - вы уже, конечно, слышали о завтрашнем дне.
Аудитория закивала. Элион взглянула в написанную твёрдым почерком князя бумажку и продолжила:
- Как и вы все, я сперва обрадовалась отсутствию зависимости от Кондракара. Но потом мой энтузиазм сменился недоумением: что, если кто-то из граждан Меридиана решит, воспользовавшись данной свободой, преступить закон?
Аудитория начала позёвывать. Фобос понял, что немного намудрил.
- Что ты ей понаписал? – громко возмутилась Орубе. – В общем, так, ребятки: мы боимся, что завтра начнутся беспорядки и нас всех кокнут.
При слове «кокнут» собравшиеся ожили и повскакали с мест.
- Но за что? – развёл руками Калеб.
- За что? – Фобос хмыкнул. – Как это «за что»? Вот подумай, кого ты ненавидишь больше всех на свете?
- Тебя, - сказал Калеб.
- Логично, - согласился Фобос. – Значит, ты возьмёшь топор и поступишь со мной, как Раскольников со старушкой-процентщицей. А Седрик, скажем, ненавидит тебя. И он подсыплет тебе в чай цианистый калий. А вон ты, - он указал на одного из лейтенантов, - возьмёшь и сбросишь в пропасть твоего сволочного начальника, который тебя унижает.
- Нелогично, - возразил Калеб. – Я тебя ненавижу, но зачем мне тебя убивать? Я тебя могу, скажем, обозвать. Но для этого мне не нужны никакие указы, я это могу сделать хоть сейчас: сволочь ты и гнида!
- Вот видишь! – торжествующе сказал Фобос. – Ты обозвал меня, а я в ответ – тебя. Ты обиделся и меня стукнул. А я, понятное дело, тебя. Ну и пошло-поехало. И в ходе драки кто-то из нас пострадал. Допустим, я тебе сломал нос.
- Но это ведь в любой день может произойти, - развёл руками Калеб.
- Конечно! – подтвердил Фобос. – Но в обычный день ты точно знаешь, что я получу за драку несколько суток. Ты тоже получишь, но меньше, потому что я остался цел, а ты покалечился. То есть, возмездие последует в должном порядке. В обычный день. Но только не в День Абсолютной Свободы.
- Вот оно что… - Калеб озадаченно почесал затылок. – Вот это да. Вот те раз. Вот так так. Вот такие пироги…
- Только учти, - напомнил Фобос. – Мы с тобой – воспитанные люди, по крайней мере я. Мы не будем драться и ломать друг другу части тела. Но что, если вместо нас в этом примере будут, предположим, два бомжа из враждующих парадных? Здесь без бойни не обойдётся. А что, если это будет зэк, идущий по улице в очень плохом настроении и случайно встретивший, допустим, безоружную Галгейту? Он против неё вообще ничего не имеет, но у него день не задался. Раз – и Галгейты нету. А теперь подумайте, сколько людей ненавидят друг друга: бедные – богатых, богатые – бедных, шпана – ментов, старики - молодёжь, белые – чёрных, синие – зелёных… Их удерживает только закон. И вот закон отменяют, пусть всего на один день. Отгадайте, что начнётся? И пускай не убийство, не будем впадать в крайности. Но почему дядя Хаврон, завидующий соседу, не может в такой день обворовать его, допустим, на телевизор? Или старшеклассник – не поиздеваться немножко над малышом (или наоборот, угнетённая мелочь – над старшеклассником)? Предположим, маленькой девочке, воспитанной, из хорошей семьи, очень понравился брелок, висящий на сумке у другой девочки. Она ужасно жалеет, что у неё такого нет, и вдруг вспоминает, что сегодня – День Абсолютной Свободы! Что такого, если она возьмёт этот брелок – это же такая мелочь! – Фобос почувствовал, что разошёлся, и решил притормозить. Слушатели и так уже сидели с совершенно квадратными глазами.
- По-моему, ты преувеличиваешь, - неуверенно сказала Орубе. – Свобода свободой… но ведь стыдно потом будет!
Окружающие облегчённо закивали. На фоне мрачной картины, нарисованной Фобосом, предположение Орубе смотрелось вполне ничего. Но князь насмешливо покачал головой.
- Вот что значит – положительные от корней до самых кончиков. Это вы у нас добренькие и хорошенькие, никогда подонков-то и не видевшие. Седрик, впрочем, встречал, но, очевидно, забыл, какие они. А они есть, уж поверьте мне. Более того – в каждом человеке сидит злобненький подонок – у каждого своего размера, и нельзя гарантировать, что он не вырвется наружу. Впрочем, это философия, не будем углубляться, а если кому-нибудь будет интересно, могу обеспечить специальной литературой… в том случае, конечно, если кто-нибудь из нас переживёт этот День Массового Безумия.
Окружающие молчали. Им вдруг подумалось – а как поведут себя они? Что сделают? Решатся ли на то, что запрещено законом и моралью? Каждому почему-то вспомнились случаи, когда они вели себя не очень хорошо, думая, что их никто не видит. Это всё были, конечно, мелочи – кто-то воровал печенье из буфета, кто-то не удержался и написал на стекле грязной машины «Помой меня», кто-то подсматривал в бумаги учительницы, не уступил бабульке в автобусе, не заплатил в кафе… Такой ерунды набралось невероятно много. Каждый подумал, что он это сделал потому, что на секунду исчезли ограничивающие его рамки общественной морали, а теперь они исчезнут на целый день. Что будет? Что решит каждый для себя – не только они, собравшиеся здесь, но каждый человек или нечеловек в разных мирах? Фобос торжествующе посматривал на призадумавшееся собрание.
- Ах, да! – Элион перестала в ужасе вглядываться внутрь себя и решила вновь взять инициативу в свои руки. – Это всё просто кошмар… Прямо слов нет… Но что же нам теперь делать?
Вопрос пришёлся очень кстати. Всё собрание после речи Фобоса внезапно призадумалось, как бы обезопасить свои шкуры и шкуры своих близких.
- Может, эвакуируемся куда-нибудь? – предложил Калеб.
- Куда?  - Фобос пожал плечами. – В параллельных мирах тоже действует Указ, а на Землю – кто нас туда пустит?
- Нет! – возмутилась Элион. – Что это за предложение? Бросить страну на произвол судьбы? Я не позволю!
- Ты не сможешь не позволить, - напомнила Орубе. – Каждый делает что хочет, в том числе не подчиняется королеве.
- Кстати, насчёт параллельных миров, - влез Седрик. – А не захотят ли они нас захватить?
- Ты что, Меридиан – сильнейшая держава из всех миров! – осадил его Ватек. – Я тебе как главнокомандующий говорю.
- Завтра сильнейшая держава может превратиться в страну смутного времени, - сказал Фобос. – Кстати, где гарантия, что мы не упадём в феодальную раздробленность?
Эта фраза, похоже, стала последней соломинкой, переломившей нервы присутствующих. Все заговорили разом, пытаясь найти хоть какой-то выход. Шум поднялся невообразимый. Фобос понял, что в небольшой зале на самом деле довольно темно и очень душно.
- АААА, ХВАТИТ!!! – Элион зажала уши руками. Все смущённо замолчали. Похоже, королева была на грани истерики.
- Я не знаю, что делать, - заговорила она срывающимся голосом. – Только, пожалуйста, не кричите, мне очень плохо. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что будет. Всё из-за этого дурацкого указа. Всё из-за каприза Оракула. Я не знаю, что ему нужно, но я хочу его попросить, чтобы он его отменил. В смысле указ. Что мне делать? Что будет с моим королевством? Что будет со всеми людьми? Они ни в чём не виноваты. Что теперь? Орубе, мы можем попросить Оракула отменить?
- Он ушёл в параллельный, - объяснила Орубе, чувствуя себя убийцей последней надежды. – Это значит, что его невозможно достать. В параллельном Астрале, кроме Оракула, никто ещё не был.
Элион секунды две переваривала это сообщение, а потом отчаянно сказала:
- Может, я попробую?
Присутствующие встрепенулись и с надеждой посмотрели на королеву. Фобос и Орубе, знавшие, что такое Параллельный Астрал, по учебникам, одновременно прикинули, может ли такое прокатить, и пришли к одинаковому выводу:
- Вряд ли получится, - сказал Фобос.
- Но попробовать можно, - сказала Орубе.
- Никто из нас не знает, как это делается, - сказал Фобос.
- Так что пробовать придётся в одиночестве, - сказала Орубе.
- А кто-нибудь из вас в какой-нибудь Астрал выходил? – спросила Элион. С появлением надежды в ней проснулась некоторая позитивная энергия.
- Нет, - с сожалением признал Фобос. – Не мой уровень.
- И уж тем более не мой, - вздохнула Орубе.
- Я где-то читал, что надо освободить свой разум от мыслей – вообще ото всех, забыть о пространстве и времени… и что-то там ещё. Ты когда-нибудь видела, как Мудрецы выходят в Астрал? – обратился Фобос к Орубе.
- Да просто сидят, глаза закрыв, - неуверенно ответила та. – Чёрт их знает, я и внимания-то никогда не обращала, не думала, что пригодится.
- Немного,  - признал Фобос, - но попробовать можно. Мы выйдем, чтобы тебя не отвлекать.
- А может, мы поможем? – предложил Седрик. – Не знаю, как насчёт очищения от мыслей, но затуманивать мозги – это моё профессиональное. Да и вы, мой господин, могли бы поколдовать.
- Постороннее вмешательство? – с сомнением произнёс Фобос. – Впрочем, с другой стороны, вряд ли с первого раза получится самостоятельно. Вот что, сестрёнка: мы очистим твою голову, надеюсь, что не навсегда, а ты дальше сама сориентируешься. Ощущения будут неприятные. Очень. Так что решай, согласна ли ты.
Элион кивнула и села поглубже в кресло, отчего сразу стала казаться очень маленькой и одинокой.
Фобос обернулся к Орубе:
- Как у тебя с лечащей магией?
- Так же, как и со всеми остальными, - вздохнула она. – С трудом натягиваю на тройку.
- Хорошо. То есть плохо, но выбора нет. Будешь следить за состоянием Элион, чтобы мы с Седриком не переборщили.
Орубе пожала плечами, очевидно, соглашаясь.
Галгейта встала, беря под руки Ватека и Калеба. За ней вышли и все остальные.
- Ну что же, приступим, - Фобос сосредоточился на сознании Элион и понял, что работа предстоит немалая – бедная девочка была совершенно издёргана, и, если бы метафизическая аура человека имела цвета по абсолютной термодинамической шкале, то Элион бы светилась ярко-красным.
Элион приготовилась к боли, но таковой не последовало. Сначала у неё немного закружилась голова, а потом наступило такое же чувство, как перед экзаменом в школе. Элион закрыла глаза и стала смотреть на цветные пятна, пляшущие в темноте. Постепенно пятна исчезли. Элион просидела так ещё некоторое время, пока не поняла, что не только не видит, но и не слышит ничего. По идее, она должна была ощущать хотя бы своё дыхание. Звуки и цвета исчезли. Элион очень захотелось открыть глаза, но она не могла их открыть, как будто это было во сне. «И чего неприятного?» - подумала она. Или не подумала. И пока она соображала, подумала она или не подумала, и что она, собственно, могла подумать, она поняла, что веки на глазах исчезли. Вокруг по-прежнему было темно, но Элион почему-то казалось, что эта темнота уже не принадлежит ей лично. «Это и есть параллельный Астрал? Тогда надо найти Оракула». Наверное, надо было его позвать, но Элион забыла, как это делается. Она сидела – или не сидела – и смотрела в черноту. Постепенно чернота начала редеть и уже походила на сумерки. Силуэтов, впрочем, не было. «Как же его позвать?» - подумала она. А если подумать? И она подумала: «Оракул!» А потом – «Отмените, пожалуйста, указ». И ещё несколько раз. А потом она забыла, что нужно о чём-то попросить. Она снова сидела и смотрела в сумерки.
Внезапно Элион резко вздрогнула и открыла глаза. Фобос, Седрик и Орубе, стоявшие рядом, с облегчением выдохнули. Элион поняла, что, похоже, миссию она провалила.
- Не получилось, - убито сказала она, сползая с кресла.
- А, плевать, - махнула рукой Орубе. - Главное, что ты жива и, кажется, в своём уме.
- И всё-таки, включите телевизор, - попросила Элион. – Вдруг Оракул меня услышал?
- Его и не выключали, - успокоил её Седрик. – СМИ работают в полную силу. Если что – нас сразу известят.
- Если нас к тому времени не прибьют, - напомнил Фобос.
- Запрёмся во дворце, - предложил Седрик, - и переждём. Вариант?
- Вариант, - согласился Фобос. – Правда, я не гарантирую, что на нас не нашлют какую-нибудь порчу. Или какое-нибудь проклятие. Им, как известно, стены нипочём. Кстати, до наступления Дня Всеобщего Безумия осталось полтора часа земного времени.
- Уже так поздно? – поразилась Орубе. – Знаете что? А пойду-ка я спать. И вам советую.
«Действительно», - подумала Элион, - «Чего я… Убьют – не убьют… Двум смертям не бывать… и устала я ужасно».
- Спокойной ночи, - сказала она. – Если отменят этот указ, сразу меня будите.

Муха упорно билась о стекло и жужжала, жужжала, жужжала, пока окончательно не разбудила Элион. «Чёртово насекомое», - подумала королева, продирая глаза. – «Поспать не даёт человеку… Эх… Сколько там у нас времени?»
Наручные часы безмолвно показывали половину второго.
- СКОЛЬКО??? – Элион подпрыгнула на кровати. – Во я даю! Полдня проспала! Полдня?..
Королева застыла на месте. Она вспомнила все вчерашние ненормальные события и то, что должно было произойти сегодня.
Она рванулась к окну, одновременно удивляясь, что ещё жива и подготавливая себя к тому, что она могла увидеть.
За окном было тепло. С переменной облачностью. Мимо носа королевы пролетела стрекоза и шмыгнула за карниз. Внизу возле лужи расхаживали голуби. Девочка в форме Шестой гимназии крошила им батон. Голуби батоном брезговали.
Мимо промчался велосипедист, аккуратно обогнув лужу и отпустив на ходу шутку о зажравшихся голубях. За ним пробежали четверо парней с футбольным мячом. Прошла женщина с пакетами из овощного магазина. Из окна напротив высунулся дед, стряхнул на мостовую крошки для зажравшихся голубей и скрылся в комнате. Мимо Элион снова пролетела стрекоза.
«Мне всё приснилось?» - подумала Элион. Она спрыгнула с кровати, надела халат, пригладила волосы так, чтобы не очень торчали, и побежала туда, где могла узнать любые ответы на любые вопросы.
Фобос был очень занят – он читал толстенный гроссбух по китайской традиционной медицине. Но на приход сестрички не среагировать не смог.
- С добрым днём! – ехидно поприветствовал он её, поставив ударение на слове «день». – Как спалось?
- Мне это приснилось? – выпалила Элион.
- Что приснилось? Кстати, поздравляю с Днём Абсолютной Свободы.
- Значит, не приснилось, - Элион не знала, радоваться ей или огорчаться. – Ну вы и свиньи, я же просила меня разбудить!
- Только в случае, если указ отменят, - невозмутимо напомнил Фобос.
- Так его же… - Элион недоумённо уставилась на брата.
- …никто не отменял.
- Но там же… Это же… - Элион окончательно растерялась. - Всё же нормально!
- Угу, - согласился Фобос.
- А… беспорядки были?
- Не больше, чем обычно.
- А… в других мирах?
- Аналогично.
- А… в чём дело?
- Не знаю.
Возможно, Элион только показалось, но Фобос из-за своей медицины насмешливо ухмылялся в её сторону.
- А… где Орубе и Седрик?
- Ждали тебя, ждали, не выдержали и пошли гулять. Хотели в честь Дня Абсолютной Свободы закосить занятия, но вспомнили, что сейчас каникулы. Представляешь, как обидно?
Элион ничего не понимала. А Фобос ничего не объяснял. А Седрик и Орубе удрали – ищи теперь ветра в поле.
- Ничего не понимаю, - честно сказала она.
- И отлично, - хмыкнул Фобос. - А знаешь… Ваш лысый гуру не такой уж и дурак, - и он уткнулся в книгу, давая понять, что беседа окончена.
Королева вспомнила, что в два часа дня она всё ещё неумыта, непричесана и в халате, и в глубокой задумчивости отправилась к себе. На пороге залы она всё же обернулась и ещё раз, чтобы уж наверняка, спросила:
- Значит, всё в порядке?
- В абсолютном, - ответил Фобос.