Я вернулась! Прстите, что так долго, были большие проблемы с компом.

ГЛАВА 12    «Не нуждаюсь»

- У вас, ребята, такой вид, будто вы каких то бродяг ограбили.
С этим мнением, высказанном Элис стоило согласиться. Их светлые кондракарские туники уже давно утратили свою светлость.
Интригующе улыбаясь, Элис пообещала им «достать нормальные шмотки» и одновременно продемонстрировать «способность строить многозначительную рожу».
Двигаясь бесшумной, но очень напряженной походкой по узким сырым улочкам в почти полных сумерках, она напоминала маленького очень осторожного дикого зверька. Пока сложно было сказать, какого, но на серую мышку точно не тянула. Фобос не решил еще пока, хорошо это или плохо, должен был признать, что общение с ней интригует. Да и новая одежда бы не помешала.
На этот раз они не дошли до площади, а остановились у маленькой неприметной двери в каком то переулке..
- Здесь живет и трудится один известный мне портняжка, - сообщила Эллис, прислушиваясь к тишине за дверью, - он может организовать вам по-быстрому прикид. Но денег у меня нет, а благотворительностью он не увлекается и ко мне особой любви не питает. Но он, как и всякий другой обитатель этого городка, не хочет наживать себе лишних неприятностей. По этому, будем действовать спокойно, по простой, хорошо мне известной схеме.
- Полагая, это будет какая то махинация, - скептически предположил Седрик.
Сказано было без ехидства. Фобос еще некоторое время назад заметил в верноподданном некое напряжение, вообще то ему не свойственное. Если даже Седрик когда то и бывал неуверен в себе или в своих возможностях, то уж точно ни как бы это внешне не проявил. По крайней мере, Фобос такого ни когда не видел, даже когда выслушивал отчет об очередной неудачной операции против стражнец. Ну что ж, наверное, мягко говоря, удивительные события последних дней даже его слегка выбили из колеи.
А вот сам Фобос, как не странно, почему то не чувствовал приступов безумия. То есть, по началу, да, было, в первые часы явления этого «второго шанса». От такой шуточки судьбы наверно кто угодно был бы в шоке. Но сейчас он ощущал какое то вроде бы не очень уместное спокойствие и уверенность в успешном будущем. Пока не очень ясным, но успешном.
- Скажем так: маленький безобидный обман, - уточнила Элис почти мурлыкающем голосом. Похоже, скепсис Седрика ей только польстил, - говорить буду я, а вы главное молчите и смотрите на все вокруг этак равнодушно – презрительно.
- О, это мы легко, - не удержался от довольно редкой для него самоиронии Фобос.
Слегка улыбнувшись в знак одобрения, Эллис решительно открыла дверь и уверенно зашла внутрь.
Вся обстановка небольшева помещения с низким потолком сразу выдавала, чем занимается ее обитатель. По не многочисленным полкам были разложены рулоны и стопки ткани, недоделанная одежда и какие то инструменты. Большей рабочий стол поперек комнаты, служивший, видимо еще и прилавком, был завален примерно тем же. В мастерской имелось даже большое настенное зеркало, хоть и мутноватое, но достаточно хорошего качества.
- Эй, пушистенький, забыла, как там тебя! Не выйдешь сказать посетителям «добрый вечер»? – бодро выкрикнула Эллис, по-хозяйски окинув помещение взглядом и не обнаружив в нем самого портного.
Через пару мгновений в дальней стене открылась небольшая дверца и на зов вышел невысокий каринастый мужик с большой лохматой давно не чесаной шевелюрой и хмурым, заспанным лицом.
- Привет, пушистенький. Ну как там тебя, Лич? – Эллис совсем по свойски присела на край столешницы. – смотрю, не плохо живешь.
- Твоими молитвами, - малорадостно буркнул в ответ портной усаживаясь на небольшую табуретку с противоположной стороны прилавка, - зачем притащилась? И кстати, меня зовут Лир, - добавил он, покосившись на Фобос и Седрика.
- Не важно, - перебила его Эллис, одарив при этом презрительно-нетерпеливым взглядом, - эти господа, - она не глядя махнула рукой в их сторону, - имеют очень близкие дела с вождем жителей гор, который, как ты знаешь, является и моим покровителем.
- На это есть расхожие мненеия, - заметил Лир, но, впрочем, без особой уверенности в голосе.
- Им нужна нормальная одежда, - весьма жестко объявила она, проигнорировав его замечание, - давай-ка оформи, - и, видя, что он все еще не проявляет должного рвения, добавила, недовольно помахивая рукой, - ну, давай, даай, побыстрей.
Наблюдая весь этот, по сути, дешевый, но весьма вдохновенный спектакль, Фобос был не очень то уверен в его успехе. Но все же старательно держал на лице полную отстраненность от всего окружающего, что получалось у него вполне легко.
Портной тем временем все еще не спешил выполнять заказ.
- А как знать, что ты не врешь?
Эллис будто бы только этого и ждала.
- Дружище, - она укоризненно покачала головой, глядя на него сверху вниз, - их всего двое, чай не разоришься. А вот если ОН на тебя обидится… Ну, ты понимаешь, - она глубокомысленно воззрила на потолок, - вот тогда убытки будут действительно серьезные. Рискнешь?
Тот задумался. И, наверное, ему было о чем подумать.
Приняв наконец на его взгляд верное решение, он обратил свой взор на важных клиентов.
- Господа желают одежду на заказ или готовую? – спросил он, стараясь изобразить на мятом лице подобающею «сфере обслуживания» приветливость.
- Готовую, - быстро ответила за них Элис.
- Ну, тогда прошу пройти за ной, - кивнул Лир, ковыляя обратно к маленькой дверце.
Эллис одобрительно кивнула им и украдкой приложила указательный палец к губам, сделав при этом страшный взгляд. Этот жест вполне можно было понять как предупреждение, что не стоит разводить с портным «светские беседы».
Портной проводил их в заднею комнату, служившую, судя по обстановке, складом, спальней и кабинетом одновременно.
Бормоча что то невнятно-любезное, Лир принялся доставать с полок аккуратно сложенные там рубашки, брюки и широкие плащи с капюшонами, сшитые из неопределенных тканей темных тонов.
- Вот, так сказать, лучший товар, - бубнил он, - всегда рад стараться, так сказать, для уважаемых господ…
Его руки, покрытые мозолями и ссадинами от тяжелой работы, слегка дрожали толи от злости толи от страха. Фобос всегда относился к подобному плебсу вполне однозначно, но сейчас ощутил что-то отдаленно похожее на сочувствие. Наверное, этому, в общем то ничтожному созданию живется и так очень не легко, а эта пронырливая малявка так цинично его «разводит». Впрочем, это легкое навождение быстро прошло.
Продолжая что то бормотать, он снова вышел в зал, позволив им переодеться в уединении.
…Вид явившийся Фобосу в зеркале был не особо вдохновляющий: тряпки, сшитые явно на кого то из другой весовой категории, висели на нем как на вешалке. На их фоне волосы казались не бело-серебристыми как когда-то, кажется, очень давно, а какими то блекло-серыми. Темные круги под глазами с утра не исчезли, а, похоже, стали еще темнее. В общем, вид какого то бродяги, который просто ни когда не слышал о ножницах. Седрик выглядел также не особо арестократично и тоже особого энтузиазма не проявлял.
Начинался новый приступ депрессии.
- Ни чего, миленько, - резюмировала Элис, сидя на краю столешницы закинув ногу на ногу и нетерпеливо покачивая носком ботинка.
Потом, соскочив со стола, тоже подошла к зеркалу и, встав между ними, начала самодовольно улыбаться своему отражению.
- Какая же я все таки умница, - мурлыкала она, склонив голову на бок, - и такая лапочка, правда же?
- Это что, какое то самовнушение? – тосклива поинтересовался Фобос, немного удивившись такому яркому проявлению самолюбия.
- Это – факт, - ответила Эллис, делая вид, что не замечает его иронии и прижимаясь щекой к своему отражению, - я не подражаема и уникальна.
Седрик подавил первую за весь вечер свою фирменную ухмылочку. Это можно было считать хорошем признаком относительно его морального состояния.
Элис, наконец оторвавшись от себя, оказывается столь любимой, окинула их почти траурные отражения озабоченным взглядом.
- А что такие кислые мордашки? – расплылась она в лукавой улыбке. – Бодрее, мальчики, бодрее. – И, сделав многозначительно-томно-таинственный взгляд, добавила. – Со мной все будет просто скааазочно.
Последнее слово она произнесла с особым придыханием, как обычно произносятся коронные, фирменные фразы.
- Вы так похожи, - робко заметил увидевший Фобоса без капюшона и немного оболдевший Лир.
- Тебе кажется, - не оборачиваясь, махнула Элис рукой, - ну, нам, пожалуй, пора…
Ее жизнерадостную болтовню неожиданно прервал резкий стук в дверь и низкий хриплый голос:
- Эй! Открывай!
Элис резко развернулась и, замерев, уставилась на дверь.
- Это ты что ли заперла дверь? – непонимающе спросил Лир, тоже обернувшись на стук.
- Да, и похоже, не зря, - бормотнула Элис. С нее мгновенно слетела вся ее беспечная веселость. Лицо стало напряженно-серьезным, в глазах в первый момент мелькнул испуг, но потом он сменился на спокойную решимость.
Бросив на Лира резкий острый взгляд, она подтолкнула Фобоса и Седрика к задней двери и рыкнуна портному через плече:
- Меня здесь нет!
Оказавшись в укрытии, она слегка приоткрыла дверцу и приложила к щелке глаз.
- И чего его сюда принесло, - недовольно нахмурилась она.
Принц и Седрик тоже взглянули в щель. В мастерскую вошел высокий широкоплечий человек, на первый взгляд чем то похожий на медведя. На смуглом, украшенном густыми бакенбардами, лице из-под нависающих бровей виднелись маленькие черные глаза. Проведя широкой ладонью по вихрастой копне волос, он крайне недовольно посмотрел на Лира.
- Можно поинтересоваться, кто это такой? – буркнул Седрик.
Элис плотно закрыла дверцу и немного расслабилась.
- Зовут Кларк, - сообщила она, с нервозностью и призрением в голосе одновременно, - занимается соливарением. Один из самых богатых местных обитателей. Его горными варварами особо не попугаешь… Пару лет назад стал покупать у дедули рыбу. Между прочим, очень выгодный был клиент, ой и бесились тогда другие рыбаки… Уйдем через черный ход.
Выйдя на улицу с задней стороны дома, Элис опять крадучись повела их по уже совсем темным улицам.
- А потом, - продолжала она рассказывать, - он сделал мне предложение, от которого, как ему казалось, нельзя отказаться – стать его, в некотором роде, женой. Но я все ж таки отказалась.
- Но ты, по моему, слишком молода для замужества, - не уверенно предположил Седрик.
Эллис иронически прицокнула языком.
- Именно это ему больше всего во мне и нравится…. Ну, в общем я отказалась, он обиделся и до сих пор переживает. Особенно после того случая, когда он вдруг возомнил себя великим карточным игроком. Предложил мне партию: он ставит все свое состояние, а я, соответственно, все то, что есть ценного у меня. Он, естественно, проиграл и ведь ни чего не заплатил, зараза.
Они вышли к лесу. Элис с наслаждением вдохнула прохладный, пахнущий травами, воздух.
- И ты согласилась на такие условия? – как можно здерженнее спросил Фобос, брезгливо передернув плечами.
- Я бы его обыграла и с закрытыми глазами, - хмыкнула девочка, утомленно прислонившись к дереву, - так что ставки не имели значения. Вообще то я и не надеялась, что он отдаст проигранное, так, просто приятно было его позлить. Теперь вот гоняется за мной со своим разбитым сердцем и с мечтой о веселой семейной жизни.
Фобос снова передернул плечами. От того, как спокойно она говорила о таких жутких «социальных явлениях», ситуация выглядела еще более ужасающе. Его охватили смутные тревожные чувства….
- А если он тебя поймает? – почему то шепотом спросил Седрик.
Элис скептически поморщилась.
- Я могу выкрутиться из любой затруднительной ситуации, - серьезно произнесла она, - но с этим типом лучше просто не сталкиваться.
- У тебя есть какие ни будь друзья, союзники, кто бы мог тебя защитить? – снова шепотом спросил Седрик.
- Не нуждаюсь, - фыркнула она, - пойдемте домой, я жутко устала.

Вот пока попробовала набросать небольшое досье.
ХАРАКТЕР  Индивидуалистка, «командные игры» не люби, хотя иногда все же объединяется с мелкими бандами таких же беспризорников как она. Но в таких сборищах ни когда в открытую не претендует на ведущую роль, предпочитая негласно манипулировать лидером.
По натуре авантюристка, не переносит однообразие, любит риск и острые ощущения, хотя их в ее жизни итак хватает сполна.
Не признает ни каких авторитетов, в жизни все и всегда решает сама. Жутко бесится если её начинают поучать или указывать, что делать.
Весьма эгоистична, думает и заботится исключительно о себе, что в данной среде, в общем то оправдано. Но Фобосу и Седрику стала помогать не из сочувствия или еще какого ни будь человеколюбия, а исключительно из собственного любопытства и прихоти.
Ко всем окружающим людям – нелюдям относится достаточно равнодушно, имея к ним в основном только «эксплуатоцыонно-разводной» интерес. Даже говоря о самых явных врагах, не проявляет особой ненависти, говоря о них скорее как о диких животных, про которых нужно просто знать их повадки и быть осторожнее. При всем при этом если уж по-настоящему привяжется к человеку, то способна ради него порвать все и всех. Впрочем, такое у нее было лишь однажды, в отношении приемного дедули. Единственная, с кем у Элис есть относительно дружеские отношения, это местная знахарка, тоже с интересным прошлым. (появится чуть позже)
Бывает жутко упряма, но порой не там где нужно. Магией практически не обладает, но, судя по всему, она ей и не особо нужна. За то имеет хорошую интуицию, обман и подвох чует за достаточно. А вот в бескорыстную доброжелательность решительно не верит.

ДЕЕТЕЛЬНОСТЬ Аферистка, мошейница. Работать предпочитает в стиле Лисы Алисы: «На дурака не нужен нож. Ему с три короба наврешь… И делай с ним что хош». Проффесиональный карточных шулер, притворяется гадалкой, а еще опытная воришка – корманница, хотя считает это занятье скучным и не стоящим. В общим, ловкость рук… и совсем чуть-чуть мошейничества.

ВНЕШНОСТЬ копия Элион, но вместо косичек носит хвост высоко на затылке и обычно имеет более суровое выражение лица. В целом выглядит немного по-поцански, но это маловыражено и ни сколько ее не портит, а даже на оборот, придает этакий диковато-необузданный вид.

ГЛАВА 14

Элисон просто распирало любопытство.
Из всей слажившейся  ситуации она дивилась больше всего сама себе. Ни когда в жизни она бы даже не вообразила себе такую ситуацию, что бы она нашла на берегу моря каких то незнакомых бродяг и стала вдруг им помогать совершенно без всяких «коммерческих» интересов. Она вообще помощью и заботой об окружающих не увлекалась, единственным исключением был дедуля.  И вот, извольте, сама любезность и милосердие.
Но это же явно НЕОБЫЧНЫЕ бродяги.
Элис твердо верила и ни раз проверяла на практике, что обмануть можно абсолютно любого человека и чем лучше в нем разбираешься, тем проще. Сколько себя помнила, она занималась обманом и жульничеством и со временем научилась видеть людей насквозь, при чем еще издалека. Что бы понять, что перед ней за личность ей хватало иногда меньше минуты общения или просто наблюдения со стороны, суть она чувствовала интуитивно и всегда доверяла интуиции, которая всегда подсказывала ей, как говорится, что стрела летит в спину еще до того, как лучник отпустит тетиву.
Но, надо признать, общаться ей в основном приходилась с субъектами достаточно предсказуемыми, похожими друг на друга во всех своих помыслах и делах и по тому давно изученными. А эти двоя ни как не походили ни на тех, кого она обычно разводит, ни на тех, с кем предпочитает не сталкиваться.
С одной стороны вместе с любопытством ее охватывал азарт перед такой удивительной загадкой. Как это ОНА и не может с ходу в ком то разобраться! Да еще при том, что они то явно знают о ней больше, чем хотят показать. На какое то притворство у Элис было прекрасное чутье, наверное от того, что она сама почти всю жизнь занималась обманом. Эти явно что то умалчивают, видно невооруженным взглядом. Например, очень интересно, кто такая эта Элион, с которой ее так настойчиво перепутали? Без лишних заморочек, Элис всегда считала себя уникальной и очень любила свою внешность. Ни когда она не встречала ни кого хотя бы отдаленно похожего на себя, этот факт был ей по своему лестен, но в жизни доставлял некоторые неудобства…. Впочим, неудобства ей в жизни доставляло много чего, так что она почти не задумывалась о них. А вот тогда на берегу, впервые увидев Фобоса, ее, как говорится, торкнуло. Первым то она увидела Седрика, ни кого подобного она ни когда не встречала: изящное, бледное, почти девичье лицо в обрамлении бледно-золотых волос, даже в мокром состоянии они смотрелись очень эффектно. А на утонченной мордашке этакое напряженно-усталое выражение страдающего арестократа. Элис смутно представляла себе, как выглядят арестократы, обитающие по скупым слухам, в столице, но он был явно не из местных уродов. Очень захотелось познакомиться. При всем своем и самом по себе лихом образе жизни, Эллис любила чувство риска, азарта, чтоб «кровь играла», так что даже иногда чувство осторожности у нее отбивает напрочь. Но тогда, заговорив с вынырнувшим из моря красавчиком, она все же держалась настороженно. А вот с появлением Фобоса ее здорово занесло, как сейчас вспоминает, очень опасный был момент. Он был просто поразительно похож на нее, Эллис и представить себе не могла, что такие мужчины бывают, что такое вообще бывает. Он смотрел на нее в упор красивыми, даже как то не естественно красивыми, серо-голубыми широко раскрытыми глазами, выражающими полнейшую ошеломленность. Тогда, тоже оболдело всматриваясь в его лицо, Элис как то краем сознания отметила, что выражение «полная ошеломленность ему не очень идет. Но взгляд резко переменился и стал каким то вопросительно-холодно-колким, этой переменой заставив и ее выйти из оцепенения.
… Либо в столице все так выглядят, либо они родственники, это же просто очевидно. Элис всегда знала, что живет не там, где родилась, дедуля ни когда не скрывал от нее этого. Но о том, каково ее истинное происхождение она раньше почти не задумывалась. Может потому, что и так хватала проблем, а может просто ребенку, даже так рано повзрослевшему, не свойственны такие размышления. Да и потом, у нее был дед – в основном, абсолютная обуза, но обуза по настоящему любимая. Единственный человек во всем мире о котором она заботилась, ради которого рисковала. Есть еще правда местная лекарша Райшон, вроде как подружка, но… с ней совсем другое дело.
После гибели деда она, пожалуй, впервые так явственно и остро ощутила, что находится на свете совершенно одна. Конечно, она с раннего детства все свои, а заодно и дедовы проблемы решала сама, ни кто и ни когда ей не помогал. Но все же дед был… Сложно даже сказать. Любил ее, пытался как то по-своему заботиться, вечно поучал, иногда раздражал ее просто до трясучки. В общем, был по-настоящему родным. А когда он погиб жить стало во многих отношениях проще, но как то… пусто. Казалось, ее больше ни чего не держит здесь, ну разве что любовь к морю и морскому ветру, вот уж кто были ее лучшими друзьями… Она стала в серьез задумываться, не сбежать ли в сторону столицы и не посмотреть ли, что там происходит. Она пыталась повоображать, какие у нее могли бы быть родители, но почему то ни какого конкретного образа в сознании не складывалось. Иногда возникала какая то мутная липкая обида: «Что это вообще за родители, которые выбросили меня как ненужное барахло?». Наивные детские претензии, на счет страшности и мерзости устройства мира она ни когда иллюзий не питала.
Но с каждым днем ей все больше хотелось сменить обстановку, наверное, все тоже любопытство, ведь ее прошлое было сплошной загадкой.
…И вот прошлое само явилась ей в образе этой странной, но такой завораживающей парочки.

ГЛАВА 16
Семь лет назад.

Вспоминать о моменте знакомства с подружкой Райшей Элис действительно не очень любила. Как в прочем и почти все, что происходило с ней в прошлом. Это было не так уж и сложно, так как почти все ее детство состояло из примерно одинаковых событий и явлений… Но вот именно этот случай   запомнился очень ярко. И потом, после него она, бывало, попадала в, мягко говоря, затруднительные ситуации, и до него случалось. Но этот случай  был, пожалуй, одним из тех уроков преподносимых жизнью, которые стоит усвоить с первого раза.
Ей было тогда чуть больше семи лет и ее на тот момент уже довольно давно волновал вопрос, как бы отвязаться от компании подобных ей «детей улиц» и научиться выживать без их помощи, а главное не оказаться в положении «не с нами, значит против нас». Помощь «коллектива», к стати сказать, была весьма условна, точнее практически не заметна. Ну, если уж совсем точно, то ни чего кроме эксплуатации своего детского труда с применением грубой физической силы со стороны «товарищей» она не ощущала. Не то что бы ее так уж легко любой мог обидеть, сам оставшись при этом без травм, хоть она и была самой слабой и хрупкой из всей компании. Но были и такие, с которыми было просто бесполезно связываться. А не по-местному смазливинькое личико окончательно портило впечатление.
К тому времени Элис уже очень неплохо наловчилась играть в карты. По крайней мере любого из своих дружков она обыгрывала легко, за что частенько и получала… Ей очень хотелось играть с настоящими картежниками, собирающимися по вечерам в кабаках. Это было очень особое сообщество людей, фанатично помешенных на игре и имеющих свой особый кодекс, на взгляд Эллис, очень для нее удобный. Но просто так подойти к ним и сесть за стол нельзя, и дело даже не в ее столь юном возрасте, хотя и на этот счет наверника придется выслушать замечания…
…Вечер было тогда вполне обычный, мрачный, сырой, промозглый. Она сидела на земле, притянув колени к подбородку и прижавшись спиной к стане, стараясь занимать как можно меньше места и привлекать как можно меньше внимания. Впрочем, ни кто на нее особо и не смотрел, местные обитатели, снующие на площади, были полностью сосредоточенно каждый на своем деле. Элисон не особо внимательно вслушивалась в неразборчивый гомон и в сматривалась в малоразличные зомбиподобные лица горожан. Желудок еще с утра терзала просто невыносимая пустота. Она могла совершенно не обращать внимание на многие неприятные ощущения, но к почти постоянному чувству голода привыкнуть не могла, как не старалась.
Нужно было решить, идти ли домой к деду, у которого возможно есть рыба, хотя это не известно, так как она вынуждена находиться в городе уже почти двое суток. Или залезть к кому ни будь из прохожих в карман и посетить один из местных общепитов. Первый вариант казался привлекательным тем, что был конечно менее опасным и кроме того ее очень угнетало не только чувство голода, но еще и смертельная усталость за последние дни, хотелось оказаться наконец в относительно безопасном месте и завалиться спать. А второй вариант сулил более быстрый и сытный ужин, но сочетался с бОльшем  риском. Хотя, надо заметить, чем то уж очень опасным она это дело не считала. Как и в картах, в мелком воровстве она была уже практически непревзойденным профи и по этому ощущала абсолютную уверенность. Но, как потом оказалось,  ни что так не делает человека слабым и уязвимым, как АБСАЛЮТНАЯ уверенность в собственных силах. Нет, разумеется, вера в себя обязательный залог успеха, но нужно хотя бы примерно иметь в виду, что будешь делать в случае неудачи. Но настоящих неудач у Элис в этом деле еще не было.
Она выпрямилась и начала привычным взглядом выцелевать из толпы подходящую жертву. Глаз не зацеплялся ни за что подходящее, но когда это подходящее наконец появилось, то сразу было замечено.
Высокая женщина, закутанная в шаль, передавала какой-то сверток типу пониже, он радостно кивал, а потом вручил ей довольно объемный холщевый мешочек. Уже не малый опыт подсказывал, что они только что совершили какую-то сделку и женщина получила весьма солидную плату. 
Дальнейшее помнилось отдельными фрагментами: привычно последовала сквозь толпу за выбранным объектом, привычно на ходу запустила руку за вожделенной добычей, все действие обычно должно было занимать не больше нескольких секунд, во всяком случае быстрее, чем «клиент» успеет что-то понять или почувствовать. А тогда толи Эллис была непозволительно расслабленна из-за кажущейся ей простоты дела, то ли просто Райшон  оказалась куда внимательнее и быстрее всех прочих. Потом, анализируя ситуацию и желая как-то поддержать свою немало ущемленную тогда «профессиональную» гордость, Эллис все же склонялась к первой причине, хотя и Райше конечно стоило отдать должное, действовала она весьма конкретно.
- Совсем обнаглели ворюги, - воскликнула она как не странно достаточно спокойно, без истерики или какой то безумной ярости в голосе, скорее уж просто раздраженно-утомленно, как будто ее просто уже так достали, что нет сил злиться.  А вот запястье ей сжала и резко дернула вперед и в сторону с просто шокирующей силой и резкостью.
Эллис не помнила точно, было ли это очень больно, но точно помнила, что было очень страшно. Она смотрела в сердитое смуглое лицо женщины все еще крепко держащей ее руку и ощущала тот обжегающе-ледяной парализующий ужас, который бывает наверное только при осознании полной безнадежности.  Ее поймали, бежать невозможно, надеяться не на кого… Это вполне может означать конец.
Попади она сейчас в подобную ситуацию, то вполне нашла бы способ выкрутиться, но тогда… Она почувствовала непреодолимый страх не перед этой черноглазой смуглянкой, так ловко поймавшей ее, а перед всем окружающим миром сразу, миром, против которого она совершенно одна, маленькая слабая и ни чего не может сделать…
Конечно нельзя сказать, что до того случая она ни чего и ни кого не боялась. Боялась конечно, но ни когда страх не останавливал и не порализовывал ее, наоборот, подталкивал в спину, заставлял соображать быстрее. 
А недовольное лицо незнакомки тем временем, как не странно сменило сердитое выражения на какое то смущенное недоумение.
- Какая-то у тебя рожа…не местная, - протянула она, внимательно ее рассматривая, - ни когда не видела… Ты, вообще, кто?
Элис понятья не имела, что можно на это ответить. А действительно, кто она?... Да и не хотелось как то отвечать, вырываться. До сознания наконец начала доходить острая боль в запястье и навалилась просто невыразимая усталость, бессилие и наконец по бледным щекам потекли слезы. Не то что бы Эллис когда то считала слезы чем-то стыдным и недопустимым, скорее уж чем-то просто бесполезным и ни кого не интересующим. Но Райшон это наоборот явно озадачило.
- Ну, на ?:%?:, - она выругалась совсем уж мирно и наконец, ослабив хватку, озадаченно добавив, - эк я дернула. Ладно, не реви! Пойдем.
Она приобняла нервно вздрагивающую девочку за плечи и повела с собой в свою хижину в глубине леса.
…Потом Элис понимала, что позволить так легко себя увести неизвестно куда неизвестно кому - весьма легкомысленно и могло иметь самые неприятные последствия. Но тогда она была не в состоянии мыслить здраво, ей необходимо было, что бы кто ни будь просто увел ее с этой площади