Жанна
Снятая в Вересково квартира еще не успела стать настоящим домом для недавно переехавших Жанны и Вики, оттого возвращаться в нее вечером – пустую и темную, было еще более неприятно и даже как-то жутковато. Дочка, судя по отсутствующим вещам, после школы домой даже не заглядывала. В принципе, Жанну это совсем не удивило: последнее время Виктория предпочитала проводить вечера со своими подружками, делать уроки в компании у кого-нибудь из них в гостях. Разумеется, ей тоже не нравилось возвращаться в пустую и все еще чужую квартиру… Наверное, следовало порадоваться, что Вика так быстро нашла себе друзей в новом городе, кажется, освоиться здесь ей было проще, чем Жанна опасалась.
«Но она могла бы позвонить и сказать, где будет сегодня или  хотя бы – когда вернется…» - кольнула женщину обида, но Жанна решительно отогнала мысль. Она бы в возрасте Вики тоже не захотела сидеть в одиночестве дома по вечерам, а приводить подружек в не до конца обжитую квартиру с вечно пустым холодильником, должно быть, неудобно.
Скептически оглядев кастрюлю с остатками наваренного на всю неделю борща, одиноко расположившуюся на полке упомянутого агрегата, потом – на еще более неприкаянно черствеющую в деревянной хлебнице горбушку, Жанна убито вздохнула. Может, прав был Ричард и хозяйка из нее никудышная? На неделе у Жанны просто сил не оставалось бегать по магазинам после рабочего дня, не говоря уже о том, чтобы что-то готовить, но ребенка-то не должны касаться ее карьерные заморочки. Еще раз вздохнув, женщина покачала головой и отправилась в комнату переодеться из жесткого делового костюма в джинсы и свитер, решив пробежаться все-таки до супермаркета и приготовить, наконец, нормальный ужин. На подкисающий борщ Жанна смотреть уже не могла, Вика, надо полагать, тоже…
На улице нудно моросил дождик, от снега не осталось даже хлюпающей каши, только полужидкая грязь, нудно хлюпающая под ногами. Супермаркет в маленьком городке был всего один, к счастью, совсем рядом с их новым жилищем, на главной улице, по старой традиции провинциальных городков, куда еще не добрались реформы, носившей название - улица Ленина. Удобно, что ни говори, когда на рынок, работающий преимущественно в первой половине дня, по будням заглядывать нет времени, а по выходным – ни сил, ни желания… Однако большинство Вересковцев, похоже, все-таки предпочитали рынок: супермаркет оказался практически пуст, словно не полседьмого вечера, а поздняя ночь на дворе. Что же, по крайней мере, не будет очереди в кассу… Жанна всячески пыталась искать в ситуации положительные моменты – с детства привыкла настраивать себя на позитивное мышление, однако настроение так и осталось паршивым. Погода, наверное… бесконечная осень сама по себе действовала угнетающе, добавляя свинцовой тяжести и без того хронической усталости, преследовавшей Жанну последнее время.
Апофеоз превращения просто нерадужного настроения в рекордно паршивое наступил, когда в двух шагах от магазина ручки одного из переполненных пакетов лопнули и часть покупок с веселым плеском высыпалась в грязевую кашу – Жанна едва сдержалась не то от слез, не то от взрыва на редкость нелицеприятных словосочетаний, упрямо закусив губу. Нервы стали не к черту, нельзя же так срываться из-за мелочей.
  - Жанна? Добрый вечер.
Присевшая на корточки, чтобы собрать рассыпавшиеся покупки женщина метнула в ответ на приветствие довольно резкий взгляд: добрым ей сегодняшний вечер отнюдь не казался. Улыбка учителя истории стала чуточку беспомощной.
- Извините, - смущенно пробормотала Жанна. – Добрый вечер, Денис Денисович.
- Ох, прошу Вас! Вы же не ученица, вовсе не обязательно называть меня по отчеству. К тому же я Вашего не знаю. Могу я одолжить Вам пакет?
Не дожидаясь ответа, историк присел напротив и тоже принялся собирать ее покупки. Какой же неуклюжей она должна была показаться: вторая встреча и оба раза мелкие «катастрофы».
- Я уж думал, в этот магазин никто больше не ходит, а я, представьте, никогда не могу успеть на рынок. У учителя домашних заданий всегда больше, чем у учеников! Должно быть, тяжело таскать сразу столько покупок… у Вас большая семья?
- Нет, мы живем вдвоем с дочкой. Просто не нахожу времени часто ходить по магазинам, вот и решила затариться сразу, чтобы хватило подольше.
- Иногда меня поражает, кто и с какой радости решил назвать женщин «слабой половиной»… - с усмешкой продемонстрировав свою собственную почти пустую сумку, покачал головой Денис. - Я бы, наверное, поленился таскать продукты в таком количестве! Надеюсь, не будет наглостью с моей стороны предложить свою посильную помощь?
- Спасибо… Думаю, не стоит, я живу совсем рядом, не хотелось бы тратить Ваше время… Денис.
- Ох, умоляю, - историк картинно прижал руку к сердцу, заставив Жанну улыбнуться. – не лишайте меня уважительной причины подольше не возвращаться к этой горе тетрадей: видеть их уже страшно! Говорят, физические нагрузки помогают отдохнуть умственно, - не смотря на свое заверение, Денис с легкостью подхватил почти все пакеты. – не помешает хоть иногда чередовать! Тем более, завтра суббота и до встречи с моими Митрофанушками  еще целых два дня!
Понявшая, что улыбку расценили как согласие, Жанна подхватила последний пакет.
Она хотела поинтересоваться, как обстоят дела у Виктории – последнее время не выкраивалось времени даже заглянуть в тетради, а дочка еще в Москве из-за нервозной обстановки дома несколько съехала в учебе - однако смутилась. Денис только что упомянул о том, что хочет немного отдохнуть от учеников и тетрадей, не хватало еще таких расспросов!
- Жанна, скажите, Вика ведь раньше делала больше успехов в учебе? Мне кажется, ее потенциал позволяет добиться гораздо большего, если прикладывать чуть больше усилий. Понимаю, конечно, в этом возрасте события да даты далекого прошлого – не самый большой интерес…
- Вика очень болезненно восприняла мой развод с ее отцом и наш переезд. Возможно, ей не хватает Ричарда… Последнее время она действительно стала учиться хуже, чем раньше… наш дом – вон тот, трехэтажный… Все время думаю, не совершила ли я ошибку с этим переездом. То, что я сама не хочу больше иметь дела с бывшим мужем – это ведь не повод и ее разлучать с отцом.
- Виктория сильно к нему привязана?
- Мне так не казалось… Ричард никогда не занимался ею особо, пока он работал, а я сидела дома, они почти не общались, но сейчас она явно чувствует себя одинокой.
- Думаю, ей не хватает не Вашего мужа, а Вас. Не то, чтобы я разбирался в этой области, - Денис смущенно улыбнулся. – но матери, считающие, что ребенку «не хватает мужской руки» часто ошибаются – не хватает именно женской, поскольку в материнских семьях у женщины нет возможности посвящать детям столько же времени и сил, что в традиционных.
- Да, раньше я посвящала ей гораздо больше времени и сил… Теперь этого времени вообще ни на что не хватает, хочется надеяться, что, когда я утвержусь на службе, станет легче. Но ведь Вику не попросишь подождать, наверное, она на меня за это обижается. Сегодня вот даже не появилась дома – и неизвестно, когда появится.
За время ее отсутствия Виктория не вернулась. Поставив пакет под ноги, Жанна повернула ключ в двери и с тоской окинула взглядом небольшую прихожую пустой квартиры.
- Могу я в благодарность угостить Вас кофе, Денис?
- Благодарю Вас, я не люблю кофе. Однако приглашение приму с удовольствием.
- Боюсь, что все остальное мне еще только предстоит готовить, - страдальчески покосившись на гору сумок, смущенно улыбнулась Жанна. – не слишком-то гостеприимно с моей стороны…
- Перестаньте! В гости ходят не для того, чтобы там есть. Ни в коем случае не хотелось бы отрывать Вас от дел, раз уж Вы и без того страдаете от нехватки времени. Может быть, я могу Вам чем-нибудь помочь? Тем самым продолжим общение… подальше от домашних заданий! – картинно изобразив «страшные глаза», историк снова лучисто улыбнулся.
Жанна давно и прочно уверилась к полнейшей бытовой беспомощности всего мужского рода – с тех пор, как попытка мужа, тогда еще не успевшего стать «бывшим», разогреть жареную картошку едва не закончилась пожаром. Однако, то ли Денис сам по себе был исключением, то ли одинокие мужчины все-таки вынуждены были уметь чуточку больше, нежели их женатые собратья… как бы то ни было, на кухне историк чувствовал себя, наверное, даже привычнее и увереннее, чем сама Жанна, постепенно мягко отстраненная от процесса, не взирая на неуверенное сопротивление.
- … Конечно, возни достаточно. В итальянском языке выражение «э уна пицца» переводится как «скучища, тягомотина» - воодушевленно вещал историк.
- Вы знаете итальянский?
- Несколько слов и небольших фраз. Но все равно это стоит попробовать – совсем не то, что размороженные лепешки из магазина. Правда, это только на один ужин – уже на следующий день блюдо станет напоминать кусок мокрого картона. Где у Вас чайник? Думаю, когда запихнем это в духовку, будет время как раз выпить чаю. У меня есть конфеты и пирожные, где-то в сумке… только закончу с салатом, хорошо?
- Хоть чайник-то я сама поставлю, - улыбнулась Жанна. – поверить не могу, что свалила готовку на гостя!
- Ничего страшного. Просто самому себе готовить частенько – лениво, а так это даже увлекательно. При всей необъятности человеческого эгоизма жить проще, когда о ком-то заботишься. Не ради ответной заботы, зачастую даже не ради благодарности, а просто чтобы чувствовать смысл в жизни. Лень обычно только браться за что-то, а по мере исполнения приходит интерес… передайте сыр, пожалуйста. Благодарю, В сущности, даже школьные занятия всегда могут быть увлекательными. Я вот жалуюсь Вам на тетради и Митрофанушек, а ведь дети, с их незакостеневшим мышлением, порой могут высказать нешаблонную мысль или интересную идею. Просто общаться с учениками «живьем» так сказать,  все же интереснее, чем с их контрольными, которые нужно проверять. А уж эти новомодные тесты! Альтернатива в три варианта ответа: негде и мысли развернуться. Скучно. Рефераты вот теперь из Интернета скачивают и сдают, даже не прочитав. О, я ни в коем случае не отрицаю новые технологии, но получать эти «клонированные» работы… по-своему грустно. Возникает чувство, будто никто больше не хочет думать, никто не хочет сказать какое-то свое слово, а учится просто для галочки, чтобы не цеплялись. Хотя, конечно, есть исключения… ну вот и все! – Денис бросил терку в раковину и аккуратно поставил произведение своего кулинарного искусства в духовку. – Заварите чай, а я пока это ополосну.
- Я сама потом…
- Ничего не желаю слышать! – вскинул руки историк. – Поскольку у меня, в отличие от Вас, нет маникюра, который мог бы пострадать, такое разделение ролей наиболее оптимально.
- Если бы мой муж рассуждал хоть чуточку похоже! – Жанна невесело усмехнулась. – А Вы не были женаты, Денис?
- Нет. При некоторой подкованности в хозяйстве традиционно «мужская» обязанность – зарабатывать деньги, мне никогда не давалась. Я избалован в этом плане: умею заниматься только той работой, которая действительно нравится – себя одного так еще можно обеспечить, при не слишком нескромных запросах, конечно, но содержать семью – это ведь совсем другое. Кроме того, боюсь, я больше люблю детей, когда они чужие и ответственность за них истекает с концом рабочего дня. Понимаю, это эгоизм и конформизм, но не хочется искать лишних проблем. А может быть, я просто не встречал пока женщины, с которой готов был бы провести всю жизнь… оставшуюся. Вас не затруднит достать конфеты?
Жанна подняла его сумку, с некоторым удивлением обнаружив там пару коробок конфет и бутылку коньяка.
- А, это… Карма всех учителей, медиков и госслужащих – неизменно все тащат такие вот «взятки». Хорошо еще, я к сладкому неравнодушен, а то бы перепродавать только. А вот пить в одиночку что-то не тянет и начинать, даже не знаю обычно, что с этим добром делать. Может, отпразднуем знакомство?
К тому времени, как пицца была готова, чаепитие успело плавно перетечь в коньякопитие… Денис рассказывал забавные истории из школьной практики и собственной научной деятельности, кажется, он обладал какой-то поразительной способностью любую тему разговора преподавать так, чтобы это было интересно слушателю. 
  Полезное, наверное, качество для педагога.
- … Я уж выбрал самую легкую тему, сам стал заполнять журнал, демонстративно не смотрю, откуда они там списывают. Юрик пихает в бок Никиту и драматическим шепотом «Так в каком году его отменили-то?», тот отвечает «В шестдесят первом, вроде». Юрик подумал и уточняет «Это когда Гагарин в космос полетел или нет?»
Жанна рассмеялась.
- Вот, тут уже и я не выдержал! Хотя, для Юрика и это прогресс, в конце концов, год-то действительно шестдесят первый. Только веком чуток ошибся! Парень-то он довольно умный, только пользуется этим умом где угодно, но только не в учебе. Как я уже говорил, у подростков другие в жизни интересы – это трудно осуждать.
- Ясное дело, вот Вика… Сколько времени?! – внезапно подскочила Жанна, к еще большему ужасу обнаружив, что за приготовлением ужина, ужином и светской беседой незаметно пролетело аж четыре часа, времени уже без двадцати минут одиннадцать, а дочка дома так и не появилась. – Денис, я извиняюсь…
Обзвон родителей новых подружек Вики принес мало результатов, все девочки уже были дома и гостей с собой не приводили. Как часто бывает, что-то полезное удалось услышать только по последнему номеру, где подозванная к телефону маленькой сестренкой Маргарита сообщила, что они с Викой весь день гуляли вместе и теперь, наверное, подружка уже по пути домой – сама Маргоша вернулась совсем недавно.
- Не нужно так переживать, - мягко заметил Денис, когда Жанна нервно повесила трубку. – городок у нас спокойный, заболтались девчонки, с кем не бывает.
- Она никогда нигде не задерживалась позже девяти, - растеряно пробормотала Жанна. – по крайней мере, не предупредив меня заранее…
- Ну, а еще раньше, должно быть, вообще нигде не бывала, пока ты не сажала ее в коляску и не отвозила, - историк мягко улыбнулся. – первая памятка молодым родителям: не огорчаться, если ребенок орет по ночам – через несколько лет вы будете рады, что в это время суток он вообще находится дома.
- Но…
Шорох повернувшегося в замке ключа заставил Жанну замолкнуть на полуслове. Несколько секунд пребывая в каком-то странном столбняке, она, стряхнув оцепенение, поспешила в коридор и почти одновременно с дочкой оказалась на кухне, где Виктория почти квадратными глазами озирала натюрморт из початой бутылки коньяка, двух извлеченных из до сих пор не до конца распакованных коробок хрустальных бокалов и почти пустой коробки шоколадных конфет. Пару секунд после того, как на кухню вошла Жанна, они с дочерью молча и изучающее смотрели друг на друга, после чего в один голос и со схожей интонацией негодующе воскликнули:
- ХОТЕЛА БЫ Я ЗНАТЬ!!!!
… И понеслось!
- Ты хотя бы представляешь себе, который час?! Почему ты не предупредила меня, что задерживаешься?
- Что-то подсказывает, что в мое отсутствие, дорогая мамочка, ты тут не слишком-то скучала!
- Да как ты смеешь?!. Что за намеки?
- Намеки? Волнение о том, что меня нет дома, похоже, не слишком-то нарушило интимный вечерок! Я бы, похоже, только помешала!
- Вечерок?! Да как ты… прошляться до глубокой ночи неизвестно где, да еще говорить такие вещи собственной матери!
- А что мне сейчас еще говорить?!
- Как насчет извиниться за…
Денис, до сих пор слушающий разговор из коридора (Жанна подозревала, что слушали его – на таких-то тонах, заодно и все соседи), возник у нее за спиной, мягко положив руку на плечо. Глаза Вики снова приобрели квадратную форму.
- Добрый вечер, Виктория.
- Добрый вечер, - сипло, словно не визжала только что поцарапанным диском «Витаса» поздоровалась девочка.
- Как видишь, Жанна, ты волновалась напрасно. Я же говорил, городок у нас небольшой и тихий, тут и заблудиться-то негде. Пожалуй, мне уже пора идти, надеюсь, это не последняя наша встреча.
- Я провожу, - тихо сказала Жанна и, оставив Вику переваривать шок, вышла вслед за ним в коридор. – Денис, мне так неудобно…
- Перестань, все в порядке. Не нужно сердиться на Викторию, вы обе слегка погорячились.
- Спасибо тебе за все.
Историк отвесил театральный поклон и даже исхитрился поцеловать растерянной Жанне руку.
Женщина в легкой прострации наблюдала, как он спускается по лестнице, пока за спиной не прозвучало ядовитое:
- Надеюсь, то, что я нарушила ваш замечательный вечер, не отразиться на моих оценках по предмету!
Похоже, Вика успела оправиться от легкого шока и теперь едва не искрилась от здоровой детской злости. Резко обернувшись, Жанна встретилась с дочерью взглядом.
- Твоим отметкам, боюсь, хуже уже не будет! Как тебе не стыдно так себя вести?!
- Мне?! Это мне должно быть стыдно?
- Не смей на меня кричать! Я прихожу после работы в пустой дом к пустому холодильнику… вроде, не младенец уже – хотя бы хлеба вполне способна сама купить! А вместо этого ты шатаешься непонятно где, а потом еще закатываешь сцены перед гостями!
- Значит, для гостей у тебя и время, и силы, и продукты появляются! Только я не могу пригласить подружек на выходные, потому что ты хочешь отдохнуть!!!
- Не смей на меня кричать, Виктория. Я зарабатываю деньги и имею право на отдых!
- Деньги, деньги, только о деньгах ты теперь и думаешь!
- Я сказала ХВАТИТ! Я не собираюсь разговаривать в подобном тоне. Если будешь ужинать – найдешь. Спокойной ночи.

Хотя, как и следовало ожидать, некоторой неприятной откровенности избежать не удалось. Поначалу девочки, недавно сдавшие зачет по истории с куда более оптимистическими результатами, чем несчастную математику (особенно отличилась, как всегда, Евгения: Алина со смехом рассказывала остальным, как, пока Дарья первой вызвалась отвечать, пышечка деловито рассовывала многочисленные шпаргалки в карманы, рукава, за пояс джинсов, бормоча, что впервые в жизни готова порадоваться тому, что талия у нее не такая тоненькая, как у Альки, а потом, шурша многочисленными бумажками, аккуратно, чтобы ничего не уронить, выползла к доске; историк, усмехаясь в усы, заметил, что Ева в тот момент была похожа на персонажа «Приключений Шурика», пытавшегося получать подсказки по радиосвязи, а когда находчивая девчонка, получив задание, негромко вставила «Билет, а при нем задача!» - едва не рухнув от смеха под стол, поставил ей «четыре»).  Остальные сдали без выкрутасов, но тоже вполне успешно, и теперь относились к Денису Денисовичу с максимальной душевной теплотой, какую вообще можно испытывать к учителю.
- Вы судите предвзято! Кто вам «пятерки» ставит, тот и кругом хороший?! – искренне возмутилась Вика. Маргарита смерила ее весьма скептическим взглядом.
- Хотелась бы знать, с чего ТЫ, дорогая, так на него взъелась.
- Ага-ага! – неожиданно поддержала вечную антагонистку Ева. – Вик, у тебя на лбу неоновыми буквами горит, что ты чего-то недоговариваешь! Колись, давай, мы же команда! С чего вдруг тебе вздумалось наезжать на историка, словно он покусился на честь твоей матушки? У…ё-ё…
Виктория в очередной раз прокляла свое свойство моментально заливаться краской – все моментально уставились на нее, словно на какое-то чудо-юдо в зоопарке.
- Что… серьезно? – драматическим громоподобным шепотом уточнила Ева. Сцепив зубы, Вика потребовала у подружек поклясться всеми известными клятвами, что даже не вздумают заикнуться на эту тему в школе, после чего по возможности кратко описала события вчерашнего вечера. Ей казалось, что это сделает основание ее измышлении более прочным, однако эффект оказался почти прямо противоположный.
- Знаешь ли, дорогая, нельзя обвинять человека исключительно из личной к нему неприязни! – чопорно заметила Марго, дослушав сбивчивый рассказ. – Тем более… такой.
- Ты говоришь так, будто это нормально!
- А ты рассуждаешь, как будто до сих пор веришь, что тебя принес аист! – парировала питерская красавица. – Твоя мать – молодая и привлекательная женщина, нет ничего паранормального в том, что ею кто-то интересуется.
Девочки слегка подавленно молчали, но видно было, что они готовы согласиться именно с Маргаритой. Виктория переводила потрясенный взгляд с одной подруги на другую. Похоже, словно в страшном сне, повторялись события с ее московскими одноклассницами…
- Конечно, вам легко рассуждать, - голос предательски дрогнул, Вика едва сдерживалась, чтобы не закричать прямо в холеное умело подкрашенное личико Маргариты. – ведь ваши родители не расставались! Откуда вам-то знать, какова перспектива жить с чужими людьми!
- Конечно, одна ты знаешь! – с неожиданной злобой прошипела тихоня Елена. – Проблемы в этом мире бывают только у тебя и все обязаны по этому поводу вокруг тебя вертеться!
- Ты  чего?..
- Она меня уже достала! – ткнув в Викторию пальцем, сообщила Елена. – Придумывает себе проблемы на пустом месте и с мазохитским удовольствием над ними рыдает, чтобы все суетились и утешали! Либо она очень плохая актриса, либо настоящая истеричка! Болтает что-то о чужих людях только потому, что мамочка пригласила кого-то поужинать! Ах, какой кошмар! Ее родители развелись, а мама – какая трагедия – позволяет себе жить своей жизнью, вместо того, чтобы пылинки сдувать с ненаглядной дочурочки!
- Елена, что на тебя нашло?
- Нашло? На меня? – чуть не плача, выкрикнула сереброволосая. Кто тут истеричка, это еще как сказать! – Я вообще своих родителей не знаю!  Не знаю своего прошлого, оттого толком не найду ни настоящего, ни будущего! У меня ведь с самого детства то и дело возникала мысль, что я живу какой-то не своей жизнью, что я как-то в эту жизнь свалилась и вынуждена терпеть, а потом… они мне все рассказали. Рассказали, что я приемные ребенок.
- Думаю, - неожиданно серьезно заметила Евгения. – если так, то ты должна быть тем более им благодарна за то, что растят тебя, как своего родного ребенка. Настоящие родители ведь не те, кто, собственно, ребеночка сварганил, а те, кто в него душу вложил и человека вырастил.
- Ты-то что об этом знаешь? – осторожно уточнила Виктория, не ожидавшая от Евы таких рассуждений. Пышечка пожала плечами.
- Анечка нам с Гришей не родная мама.
- Да вы же ее копии! Оба! – девочка припомнила смешливую шатенку, угощавшую подруг дочки домашними булочками. Анечка (по имени и отчеству ее называть ну никак не получалось) сама изрядно напоминала свежеиспеченную булочку.
- Неа… мы на папу похожи, просто они сами одного типажа, если бы ты присмотрелась, то заметила. Честно говоря, девочки, я не знаю, зачем превращать что-то в проблему.
- Я вовсе не думаю, что родители относятся ко мне хуже из-за того, что я им не родная, - покачала головой Елена. – просто так вышло, что я о самой себе вообще ничего не знаю.
- Помнишь мультфильм про поросенка? «Не так уж важно – кто ты, важно – КАКОЙ ты!»
- Но хотелось бы быть… все таки кем-то.
Маргарита с улыбкой обняла Елену за хрупкие плечи.
- Я скажу тебе, кто ты. Ты самая-самая лучшая моя подруга в мире, понятно! И не нужно было так долго от нас все скрывать, я же видела, что тебя что-то гложет, а ты молчала. Теперь будет легче, вот увидишь.
Всеми успешно позабытая Виктория стаяла, покраснев до корней волос и, сжимая кулаки, почти с ненавистью глядя на снова «ушедшую в себя» Елену.
- Я… ну, я понимаю, что это нормально и все такое, - наконец выдавила она. – но УЧИТЕЛЬ!
- Хрюк-хрюк! – Евгения нажала на кончик носа, изобразив пятачок. – Не люблю повторяться, однако «Не так уж важно – кто ты, важно – КАКОЙ ты!»

Заниматься сегодня математикой не было абсолютно никакого вдохновения. Впрочем, когда оно у Вики бывало? Но сегодня – девочка была уверена, никакие усилия воли не заставят ее впихнуть в голову хоть что-нибудь из этих ужасных формул – они казались настолько ненужными и бесполезными… Виктория было попыталась себя утешить тем, что заниматься предстоит в компании Матвея, но и эта мысль согревала ее совсем недолго:
«Ага. Матвея и Елены тоже…»
Не смотря на то, что подруга Маргариты утверждала, будто Матвей ей больше не интересен, Вика могла поклясться, что кожей чувствует исходящую от сереброволосой «эльфийки» неприязнь – с самого дня их знакомства. Впрочем, это было взаимным. Сперва Вика решила, что первая красавица дружит с типичной «серой мышью» исключительно потому, что Елена ей не соперница, но постепенно понимала, как глубоко эта «тень» влияет на саму Марго. Видимо, у Елены был настоящий талант «подкупать» ответственных людей своей трогательной хрупкостью и мнимой беспомощностью. Как сказочная принцесса, которой достаточно хлопнуть ресницами, чтобы сотни людей выстроились в очередь ради того, чтобы победить чудовище, добыть волшебный клад, или совершить еще какой-нибудь подвиг.
«И сейчас если не она сама, то ее душа несомненно похищена драконом… Клише. Просто находка для такого рыцаря в душе, как Матвей! Лишь бы только и он не впутался из-за нее в неприятности!»
  - Вуаля! – громко провозгласила Ева, которую явно тяготило повисшее на весь остаток дороги молчание. – Вот мы и пришли.
Виктория в некотором недоумении уставилась на небольшое здание с вывеской «Ветеринарная клиника «Айболит»
- Мы будем заниматься ЗДЕСЬ? – сухо уточнила Маргарита. Евгения только руками развела.
- Глав. врач клиники, а по совместительству и владелец – дедушка Матвея, - пояснила Елена. – думаю, вам всем известно, Матвей сам собирается пойти по стопам и стать ветеринаром, поэтому по выходным подрабатывает здесь. Многие животные остаются в клинике на лечение довольно долго, кто-то же должен присматривать за ними ночью и на выходные. Просто совершенно свободного времени у Матвея нет: когда он не в школе, то он либо здесь, либо на репетициях школьной рок-группы, дома только отсыпается, но, как он сам сказал, на выходных тут особенно делать нечего, поэтому и предложил приходить для занятий прямо в ветлечебницу. Правда здорово?
- Что именно? – спросила Вика. «Как вам всем известно» ее несколько задело, в конце концов Виктория сравнительно недавно оказалась в Вересково и познакомилась с Матвеем, а Елена словно нарочно попыталась подчеркнуть, что новенькая ничего о нем не знает!
- О чем речь? – приветливо поинтересовался вышедший встретить девушек Матвей.
- О том, как здорово здесь побывать! – воодушевленно улыбнулась Елена. – Мы все ведь очень любим животных, верно? Кроме того, не так уж плохо, если рядом будет кто-то понимающий в этих иксах-игреках все же меньше меня самой, чтобы не чувствовать себя уж последней невеждой – сойдут и зверюшки.
Парень охотно рассмеялся.
- Ты уверен, что мы здесь никому не помешаем? – снова заговорила Маргарита. - В клинику, наверное, не впускают посторонних в нерабочие дни.
- Главное, чтобы нам не помешали. Надеюсь, все будет в порядке, на свободном выгуле у нас здесь только Тузик, он тихий. К тому же, скажу по секрету, наш дом от лечебницы отличается только отсутствием клеток – зверье бродит всюду, где захочет. Это все дед! Он жалеет многих животных, которых хозяева решают усыпить и оставляет их, в надежде подобрать для них новую семью. Время от времени ему это даже удается, однако большинство зверей так и осели у нас.
- Наверное, это очень весело! – предположила Лена. Матвей провел девочек через смотровую по коридору, пока они не оказались в небольшой комнатке, видимо, предназначенной для отдыха персонала. На спинке одного из кресел дремал похожий на пушистый шар кот. – Ох, какая прелесть!
- Я и не знала, что ты любишь кошек, - вскользь заметила Виктория, когда Елена взяла кота на руки, бормоча что-то невразумительно-ласковое. – чересчур для такой как ты обыденно, разве твоя слабость не хамелеоны там, или змеи?
Елена бросила на Вику короткий ледяной взгляд.
- Это правда? – заинтересовался Матвей.
- Почему нет? Многие любят пушистых зайчиков, но, на мой взгляд, самыми красивыми природа создала хищников. А рептилии всегда прекрасны. Не зря же «камеей» - то есть змеей, называют драгоценные ожерелья.
- В природе нет «хороших» и «плохих», - с улыбкой согласился Матвей. – а ты необычная.
- Самая обыкновенная. Будь во мне что-то особенное, - сосредоточив внимание на коте, возразила Лена. – ты бы заметил это раньше, верно? Вот как Вика – на нее все сразу обращают внимание.
Матвей смутился. Конечно, Евгения не могла упустить шанса, чтобы не вставить словечко:
- Естественно, когда посреди класса такой факел пламенеет! Волей-неволей внимание обратишь, решив, что пожар начинается!
Виктория уставилась в пол, закусив губу и в который раз залившись краской до корней волос. С некоторыми подругами и врагов не нужно!
- Очень любезно с твоей стороны было согласиться позаниматься с нами, - вежливо заговорила Марго, по всей видимости, всеми силами пытающаяся удержать разговор в рамках этикета. – боюсь, последнее время почти у всех нас возникли заминки с предметом. Правда, не понимаю, что собирается «подтягивать» Дарья, наверное, просто решила составить нам компанию.
- Да что вы! Кто еще может похвастаться, что провел выходные в компании стольких прекрасных девушек сразу? А просто сидеть тут очень скучно, так что это вы меня буквально спасаете.
- У него что-то не так с глазами, - неожиданно взволнованно заметила все еще обнимающая кота Елена. Матвей внимательно посмотрел на нее.
- Да. Поэтому кота и оставили в клинике – он практически слепой на один глаз. Дед собирается вскоре делать ему операцию, надеюсь, ему удастся все исправить. А пока мы зовем кота Кутузов, или просто Тузик.
- Думаю, все будет хорошо, - Елена снова улыбнулась, поглаживая мордочку жмурящегося от блаженства зверька. – и он обязательно выздоровеет. Правда, Тузик?
Кот изящно крутанул кончиком хвоста.
Утром Виктория была уверена, что настроение у нее просто рекордно паршивое. Как выяснилось, она ошибалась. В том смысле, что это оказался еще далеко не предел. Девочка уткнулась в тетрадь, хотя даже не разобрала условия задачи, и хмуро молчала. Хотя и Ирма, и Елена, и Алина, и даже Маргарита время от времени обращались к Матвею с просьбой объяснить что-то непонятное, Вика не спешила последовать их примеру. Они, кажется, хоть что-то понимали! А какие могли быть вопросы, когда в голове не желало укладываться, о чем вообще идет речь?! Не хватало еще выставить себя перед Матвеем полной дурой! А кем еще может быть человек, не сумевший программу восьмого класса элементарно освоить?
- Я, как полнейший гуманитарий, умею считать, похоже, только до четырех! – доверительно сообщила Матвею Елена. – Каждому свое, ведь верно?
- Честно говоря, сам не очень люблю математику. Выполняю положенное по программе, но и только.
- И лучше всех в школе при этом выполняешь!
- Не уверен. Мартын, или вот Дарья разбираются во всем этом гораздо лучше. Просто я ведь классом старше, вот и все. Вашу программу понимаю только потому, что уже ее проходил, все эти иксы-игреки не слишком-то сложные, а вот когда начинаются всякие синусы-косинусы… порой очень хочется повеситься.
- Если даже ты так говоришь, представляю, что меня ждет! Я вообще в точных науках туплю…
- Гуманитарные науки тоже важны. Тем более для девушки. Какой твой любимый предмет?
- Литература. Я сама иногда пишу маленькие рассказы. Или стихи… но стихи – как сны: совершенно независимо от желания, могут присниться, а могут и нет. Ева, например, здорово сочиняет всякие поздравительные четверостишия для праздников, или просто забавные, в шутку, а у меня так не получается. Как будто не я сама сочиняю, а они сами приходят, когда захотят.
- У меня тоже так бывает с музыкой. Вдохновение – вещь капризная. То накатит посреди ночи, заставляя, перепугав родителей, за гитару хвататься, пока не забыл, что «навеяло», то ждешь его ждешь, а все не приходит… Так что я тебя прекрасно понимаю! Сам-то я с текстами не очень… может, попробуем объединить твои стихи с моими мелодиями?
- Ты их даже не видел, - Елена красиво опустила темно-серые реснички. – это же так, наивный детский лепет… Не хотелось бы, чтобы все смеялись.
- Да уж, - фыркнула Марго. – она даже мне никогда свои стихи не показывает!
- Ну вот! А вдруг стихи гениальные, а мир их из-за этого никогда не узнает? – возмутился Матвей. – Может, зачитаешь нам что-нибудь? Не съедим же мы тебя, если стихотворение окажется неудачным? Я, когда первый раз играл на сцене, кажется, все ноты перепутал, но десертом в нас не швырялись.
- Вы обещаете не смеяться? – с подозрением косясь на Еву, тут же изобразившую на мордашке почти ангельскую невинность, тихо уточнила Елена. – Я… мне не очень удается чтение вслух. Я написала этой осенью несколько новых… наверное.
Льют дожди, небо камнем нависло
Над златыми полями в тумане.
Так же холодны все мои мысли,
Что сменяются серыми снами.
Под дождем тихо мокнет ромашка,
Уж давно бы завянуть пора,
Первый снег скоро землю накроет,
Доживет ли цветок до утра?
Доживет. И, мне кажется даже,
Что всю зиму она процветет.
Как любовь, пусть в душе смерть и холод,
Все равно до весны доживет.

  Закончив, Лена опасливо втянула голову в плечи, словно и в самом деле боялась, что кто-то начнет швыряться десертом.
- Они… совсем не подходят для рок-песен, я забыла предупредить, - тихонько подсказала она, беспомощно глядя на Матвея после пары минут молчания. Виктория в задумчивости любовалась формулой дискриминанта. Можно было не любить Елену сколько угодно, но, пожалуй, в таланте ей было не отказать… не то, чтобы Вика во всем этом разбиралась, но стихотворение показалось ей красивым. Унылым и печальным, как небо бесконечной осени, как, пожалуй сама Елена, но при этом странно глубоким, неведомым. Еще один пунктик для черной зависти!
- Ну… не все мои мелодии – рок. Поэтому мы чаще поем что-то чужое. Вот видишь, у тебя определенно талант, а ты молчала. В жизни надо быть порешительнее, иначе упустишь все свои шансы на успех, когда соберешься с духом – окажется уже поздно.
- Да… со мной так уже бывало. Но я вряд ли смогу измениться. Если ты действительно… ну, думаешь, что из этой писанины можно сотворить что-то сносное, я принесу тетрадку в следующий раз. Может, что-то удастся подобрать…
- Где же ты была раньше?!
- Я всегда была здесь, - отвернувшись, Елена пожала плечами. – вернемся к алгебре?
- Пожалуй. Э-э… Вика, а у тебя какой любимый предмет? – вежливо поинтересовался Матвей у все еще прожигающей взглядом тетрадку с нетронутой задачей Виктории.
- Физкультура, - буркнула девочка. Возможно, она и заставила окончательно в себе разочароваться, как в абсолютно неинтеллектуальной натуре, но паршивость настроения дошла уже до той стадии, когда все стало равно.
- Вика мастер спорта! – поддакнула Алинка. – Она участвовала в соревнованиях по стрельбе из лука, среди юниоров.
- Не совсем. Я трижды занимала второе место и еще несколько раз – третье. Чтобы завоевать титул нужно первое.
«Черт бы побрал мою дурацкую правдивость, кому это все интересно?!»
- Но это же здорово! – Матвей очевидно был очень хорошо воспитан. – Ты столько раз получала призовые места! И ты можешь участвовать в наших сборищах толкиенистов, не увлекаешься фэнтези? Не страшно, там многие не читали книг, но участвуют в играх. И соревнования лучников у нас проходят, правда, не на уровне профессионального спорта, но все равно. Ты могла бы выступить наставником… То есть, если тебе все это ребячество интересно, конечно…
- А ты участвуешь в таких играх?
- Ага. Менестрелем, разумеется. Я, конечно, не отказался бы от роли рыцаря или еще какого-нибудь героя, но всегда находится кто-то, больше для этой роли подходящий… - Матвей немного грустно улыбнулся.
– Да, кстати, о физкультуре, - вмешалась Ева, заметив, что все готовы вернуться к теме ненавистной ей алгебры. - Тут… сорочье радио передавало, что Олимпиада Богдановна все-таки решила уволить физрука. С его регулярными запоями она мирилась, но теперь он вообще уже не просыхает. Вроде бы даже она нашла нового преподавателя. Интересно, кто он? Везет нам что-то последнее время на учителей с «сюрпризами»!

Елена
«Интересно, в чем же тут дело?» - подперев голову кулачком, Елена задумчиво разглядывала учителя истории. Кажется, он о чем-то говорил, но приятный голос звучал в фоновом режиме и, кажется, ничего существенно важного не выдавал. Как бы далеко Елена ни уходила в себя, нужные моменты из любых разговоров девочка умела «выхватывать» интуитивно, особо не распыляясь на все остальное, ее никаким образом не касающееся.
Не она одна как-то совершенно неожиданно решила, что историк, пожалуй, не просто довольно мил для педагога, а еще и интересный мужчина к тому же: аналогичная мысль с «N+1» взгляда неожиданно ударила в голову подавляющему числу учениц – от шестого по одиннадцатый классы и тем учительницам, что помоложе пятидесяти. А судя по «трагедии» Виктории, то и родительницы не отставали… Забавно.
«Такое случается. Я сама тоже совершенно неожиданно перестала быть невидимкой. Но подросткам свойственно быть каждый день разными, но с чего бы взрослому человеку, да еще учителю, ни с того, ни с сего меняться?»
Главное, в чем именно изменился Денис Денисович, Елена решительно не понимала. В принципе, и не менялся вовсе. В этом-то и заключалась неожиданная трудность с его портретом: в Денисе Денисовиче Елена не без удивления обнаружила какое-то странное своеобразие, которое бесследно испарялось, стоило перенести его изображение на бумагу. Никак не получалось уловить, в чем же это заключается и, как следствие, один за другим наброски безжалостно выбраковывались.
- Елена, я, кажется, к тебе обращаюсь.
- Пр.. простите. Я Вас не расслышала.
- Твоя работа, - историк мягко улыбнулся.
С историей у Елены не то, чтобы были проблемы. Она с интересом читала о исторических событиях, не только по программе, но и для собственного удовольствия, интересовалась многими яркими историческими личностями и с учителем всегда находилась в неплохом диалоге, однако… как говорится, ох это вечное «но»! – катастрофически не могла запомнить ни одной цифры и даты, путаясь не то, что в годах, а даже в столетиях! Устные ответы, на истории, как и на литературе, разнообразия ради, давались Елене совсем неплохо, почти как письменные работы. Но вот с вошедшими в моду тестами дело было глухо.
- Я-то прекрасно знаю, что ты талантливая девушка, Елена, и то, что предмет ты знаешь, просто воспринимаешь его на свой манер. Но у тебя могут возникнуть проблемы на экзаменах и при поступлении куда-нибудь, где предъявляются стандартные требования. Практически на всех гуманитарных отделениях история тебе понадобится.
- Я понимаю…
- Может, вместе мы могли бы придумать, как тут можно тебе помочь. Надеюсь, ты не воспримешь дополнительные уроки как наказание.
- Мне не хотелось бы отнимать у Вас время, Денис Денисович…
- Перестань. Если ты можешь попросить своего товарища помочь с дополнительными занятиями, то ко мне можешь обращаться тем более. В какой-то мере моя обязанность не только отговорить некоторое количество часов: хоть перед классом, хоть перед пустыми партами – а в том, чтобы вы все поняли и, если повезет, заинтересовались предметом, верно. Я поставил тебе четверку, чтобы не портить результаты под конец четверти, но, давай честно признаем, работа слабоватая. Если у тебя нет других планов, можем пересмотреть ее после уроков.
- У меня нет планов, - покосившись на как раз собравшуюся вставить слово Маргариту, быстро ответила Елена. – Вы так добры, Денис Денисович.
- Когда ты станешь немного старше, милая, то поймешь, что за любым бескорыстным внешне поступком у ЛЮБОГО человека стоит здравый расчет. Хорошо. Маргарита, работа очень хорошая, - отдав листок Лениной соседке, сухо кивнул историк. Марго всегда точно заучивала материал и точно отвечала на вопросы, но ни глубины, ни любви к этим знаниям в ее четких и по существу ответах не было. – Что касается тебя, Виктория…
На какое-то время повисла ощутимая пауза. Только на задних партах что-то монотонно жужжали несколько девчонок с старшей Сорокиной во главе. Виктория не подняла взгляда.
- Виктория, - терпеливо повторил историк.
- Со мной можно и покороче. Все плохо, верно? Я сожалею. Это все?
- Как я вижу, ты живешь в вечной нехватке времени, - покачал головой учитель. – видишь ли, Вика, у тебя очень неплохие мозги и ты быстро соображаешь, думаю, ты могла бы многого достичь, если бы…
- …Выполняла домашние задания.
- Да, именно домашние задания. – Денис Денисович улыбнулся в усы. – Я понимаю, что у тебя, должно быть, уважительная причина и неотложные дела, вынуждающие возвращаться домой ближе к полуночи.
Легко краснеющая Виктория моментально стала пунцовой, Елене показалось, что сейчас она не выдержит и наорет на историка в присутствии всего класса.
- Но, как ни странно, меня это не волнует. Знаю только, что ты можешь, если захочешь и приложишь хоть минимум усилий, стать отличницей, и намерен спрашивать с тебя соответственно. Я выразился понятно?
- Вполне, - сквозь зубы процедила Вика.
- Как ТЫ смотришь на дополнительные занятия.
- У меня уже назначены занятия – по физкультуре, Ольга Георгиевна может…
- Вообще-то, - прошипела Марго. – одно занятие по физкультуре ты, с твоими успехами, могла бы и пропустить!
- Я ни в коем случае не настаиваю. Думаю… вот как нам следует поступить. Я не буду оценивать твою работу, чтобы не портить табель в конце четверти, а вместо нее ты напишешь по теме реферат. Подчеркиваю – напишешь, Виктория! Я ничего не имею против современных технологий, ты можешь пользоваться любыми ресурсами Интернета, но я не приму работу, которую скачали и распечатали, даже не прочитав. От семи до пятнадцати страниц к следующей неделе.
- Семь РУКОПИСНЫХ страниц альбомного формата?!
- Ты все поняла верно.
Судя по закушенной губе и сжатым до побелевших костяшек кулакам, рыжуля была просто в бешенстве.
«Хорошо, что у нее нет способностей Дарьи, а то бы точно прожгла в парте дыру!» - с долей черного юмора подумала Елена.

На перемене вся компания по уже возникшей традиции собралась в холле. Ничего «компрометирующего» в школе решено было не обсуждать, но девчонкам все равно находилось, что сказать друг другу. Да и разговорами о магии сейчас никого было не удивить, сейчас это было модной темой: в одном только седьмом классе вместе с Алиной, Дашей и Евой учились буквально помешанный на всем волшебном очкастый парнишка по имени Гарик, и три близняшки, носящие традиционные для тройняшек имена Вера, Надя и Люба, известные в школе под прозвищем «Охмуренные», из-за ярого фанатства какого-то мистического сериала про трех сестер-ведьм. Пытаясь подражать своим любимицам, тройняшки уверяли, что и сами являются потомственными ведьмами: Надежда выкрасила волосы в ярко-рыжий цвет и крайне экстравагантно одевалась, а Люба увлеченно гадала всем подряд на картах и охотно, хотя и без видимых результатов, могла приворожить любому желающему «безответную любовь». Самым нормальным человеком в тройке, на взгляд Елены, была Вера, свои изначально русые волосы вычернившая и ставшая от этого довольно-таки эффектной.
- Вика! – набросилась Маргарита тем временем на рыжульку, едва подруги усели разместиться на своем любимом подоконнике. – Как ты можешь вести себя подобным образом?!
- А что такого? Какого черта он… Он же придирается ко мне! Мало того, что испортил мне жизнь дома и отношения с мамой, теперь еще загружает какими-то дурацкими заданиями!
- Вообще-то, - наставительно заметила введенная в курс дела Дарья. – на твоем месте я была бы благодарна учителю за предоставленный шанс исправить оценку.
- Конечно, ты же обожаешь копаться во всех этих бесполезных сведениях! Вы бы его слышали, «ты же умная», «я знаю, ты можешь стать отличницей» - таки сама любезность! Мягко стелет, да жестко спать! Кому вообще нужна история?! Она никак не пригодиться в жизни, я-то не собираюсь, как Лена, поступать на всякие там гуманитарные факультеты! Если он теперь расскажет все это маме, и она не отпустит меня подрабатывать на выходных в клинику, а вместо этого придется страдать графоманией над этим трактатом!
- А как же Елена? Ты сама подозревала Дениса Денисовича, а теперь хочешь, чтобы она одна шла на эти дополнительные занятия, пока мы торчим у Ольги?!
- Да перестаньте вы! – тихо возразила Елена, которую вся эта навязчивая забота начала уже откровенно доканывать. Сколько можно было хвостом повсюду за девчонками таскаться, слушая не очень-то для себя интересные разговоры и тихо наблюдая в сторонке за их тренировками.  Хотя кое-кто из Берегинь и предпочел бы уж лучше наблюдать, чем участвовать – их новая знакомая Ольга оказалась крайне суровой и требовательной натурой, к тому же делала упор не на магическую, а именно физическую подготовку, уверяя, что это закаляет дух и позволяет лучше владеть любыми своими способностями. – Ведь очевидно, что все это глупость! Ты же не обвиняешь Ареста в том, что он – шпион или самозванец только потому, что он не нравится. А Вика, похоже, просто проецирует на людей свое отношение, вот и все. Этот Монах ведь ничего не говорил о том, что один из учителей – враг или шпион, он сказал «не тот, за кого себя выдает», верно. Так Марьванна и оказалась не тем, за кого себя выдавала, хоть это и не означает, что она должна быть плохой.
- Но не просто же так он предупредил, чтобы мы были осторожны, - покачала белокурой головой Маргарита. – вот что, Виктория, ты у Ольги делаешь успехи, так что пару тренировок можешь и пропустить! Пойдешь вместе с Еленой на эти дополнительные занятия и заодно поинтересуешься, можно ли заменить ими это твое задание с рефератом: таким образом твое свободное время на выходных не пострадает, а подучить историю тебе действительно не повредит.
Судя по нахохленному виду рыжеволосой, ее такой расклад устраивал не больше, чем саму Елену, но ни одна из девочек так и не сумела поспорить с Маргаритой.
- Ну почему я не в их классе?! – простонала Евгения, которой хуже всего приходилось на Ольгиных тренировках – настолько, что она даже променяла бы их на любые дополнительные занятия.
После уроков девчонки разделились: Елена и Виктория без особого энтузиазма направились к кабинету истории, а остальные, тоже без такой уж охоты – Ева вообще демонстративно вздыхала и едва волочила ноги – к спортивному залу. Четверо подружек уже успели скрыться из вида, когда навстречу из спешащей кто по домам, кто на последний урок толпы, вынырнул Матвей.
- Привет! – воодушевленно воскликнула Елена, широко улыбнувшись. – Я весь день не могла тебя поймать! Я же принесла стихи, которые ты просил – сам ведь обещал рассмотреть мое графоманство, так и нечего теперь увиливать! Как дела? Как Кутузов поживает?
- Лена, ты себе не представляешь! – заулыбался в ответ парень. Улыбка у Матвея была приятная, открытая, но какая-то не интригующая. – Дед сегодня сказал, что операция Тузику может и не понадобиться! Потрясающее улучшение… Ты, наверное, волшебница – только сказала и…
- Я – нет. Совсем нет.
- Клянусь, все так! Все-таки тебе стоит задуматься о медицине, такой дар не может пропадать впустую. Просто поразительно, сколько может быть талантов у одного человека сразу, я в восхищении.
- Я тут не при чем. Ну, передай Тузику, пусть уж выздоравливает окончательно! – передавая парню тетрадь со стихами, пожелала девочка. – Надеюсь, они хоть чем-то тебе пригодятся. Вы с ребятами как, будете играть на огоньке в честь окончания полугодия?
- Ну не все же нам долбасить клавиши, когда все оттягиваются! – с улыбкой отмахнулся Матвей. – Как-нибудь уж без живой музыки отпразднуем.
-  Ты уже решил, в таком случае, какую девушку пригласишь на вечеринку?
- Ну, - мальчишка заметно смутился. – Я… э-э, думал об этом. А… Вика, привет!
Рыжеволосая с натянутой улыбкой подняла руку и вяло пошевелила пальцами. Развернувшись к ней, Матвей с несколько неуклюжим видом сконфуженно запустил ладонь в свою каштановую шевелюру:
- Видишь ли, Виктория, я хотел тебя попросить…
- Извини, мне пора бежать на тренировку, вот, девчонки уже ушли без меня, - еще более натянуто заулыбалась Вика. – не хочу вам мешать! Пока!
- Но…
Виктория пулей улетела прочь по коридору, только факелом полыхнула в толпе огненная шевелюра, прежде чем скрыться за углом. Проводив ее взглядом, Матвей огорченно вздохнул и понурил плечи.
- Что-то я опять сказал не так…
- Не переживай! – Елена ободряюще потрепала его по руке. – У тебя еще будет время ее пригласить.
- Если она прямо не пошлет меня куда подальше! – уныло откликнулся парень.
- Ты ей нравишься. Вика просто трусит в этом признаваться, только и всего.
- Но почему она так убежала? Я понимаю, она рассердилась из-за того, что я не поздоровался с ней сразу, но…
- Это я виновата, - Лена пожала плечами. – не давала тебе и слова вставить, не то, что поздороваться. Ну, не принимай все так близко к сердцу! Ей так же трудно сделать первый шаг, как и тебе самому, ты же должен понимать.
- Ну… мне казалось, девушки могут себе позволить быть откровеннее в своих чувствах.
- Со стороны все кажется проще. Удачи!
- Тебе тоже! – снова улыбнувшись, хотя и по-прежнему немного огорченно, Матвей махнул рукой.
Понимающе усмехнувшись на прощание, Елена в куда более приподнятом настроении направилась дальше. Ей был симпатичен Матвей, возможно, у него довольно странный вкус на девушек, если действительно так сильно нравится пацанка Виктория, но все равно, желание помочь ему было у Елены совершенно искренним. В конечном счете у каждого свое представление о счастье. Хотя это и вступало в резонанс с таким же искренним желанием слегка позлить саму Вику… Жаль было так огорчать Матвея, но отделаться от конвоира все же было важнее.
Пытаясь найти консенсус с некстати подавшей голос совестью, девочка едва не налетела на вышедшего ей навстречу историка.
- Упс, простите! Да, Вика хотела присоединиться к нам, но только что передумала, поэтому…
- Я видел, - кивнул учитель и мимолетно улыбнулся. – и почему у меня сложилось впечатление, что ты нарочно спровадила свою подругу, Елена.
- Она мне не подруга. Приходиться общаться, потому что она примазалась к Маргарите и остальным… ну да неважно. Мне показалось, будет лучше, если нашему разговору никто не будет мешать… Денис Денисович.
Историк бросил в ее сторону короткий взгляд – на мгновение его глаза сверкнули, словно драгоценные камни.
- Я же говорил, Елена, что ты невероятно умная девушка, - тихо произнес он, положив руку ученице на острое плечико. – думаю, ты абсолютно права.

Анор
Я это особо не обдумывала. Он сказал "по последней теме", предполагается, что по той же, на которую был заваленный тест. В комиксе Вилл писала сочинение по средневековью. А вообще я просто очень смутно помню, какой период проходят восьмиклассники в первом полугодии.

Елена
- Присаживайся, милая, - все еще находящийся в обличье учителя Змей кивнул в сторону первых парт, и сам устроился за преподавательским толом напротив. – разговор предстоит долгий, но, наверное, я могу сначала у тебя кое-что уточнить?
- Разумеется, - осторожно согласилась Елена, положив свою сумку на пустое место по соседству. Теперь, как это часто с ней бывало, девочку уже начали мучить сомнения по поводу того, правильно ли она поступила, но, как тоже обычно оказывалось, что-то менять было уже поздно. Оставалось только тихонько трусить, осознавая, что Титаник вышел и деваться с него некуда.
- Где я прокололся? – странно было видеть знакомую словно бы всю жизнь улыбку Сергея на совершенно не его лице и недоумевать, как же могла не догадаться раньше… теперь все казалось таким очевидным.
- Мы… ну, с Алиной рисовали портреты для стенгазеты. И я подумала, что уже второй раз за последнее время мне не удается что-то передать на рисунке… Я несколько раз пыталась набросать Ваш… твой портрет, я имею в виду, еще по-настоящему твой… или тот парень тоже был только образом?
- Ни в коем случае, - мягко качнул головой Змей. – это, так сказать, мой повседневный облик. Драконы в наше время привлекают больше внимания, чем хотелось бы. Даже мне. Что касается Дениса, я использовал его как дополнительные глаза в этой школе. Когда одержимость пройдет, он не будет помнить ничего лишнего, но и глобального провала в памяти не случится, в конце концов, почти каждый день человек частенько не может вспомнить, так сказать, поминутно, а на возникшие «белые пятна» никто и не обратит внимания. Что же, прекрасно, что ты сама умела меня вычислить. Это еще раз доказывает, что я не ошибся в тебе, Елена. Ты… боишься меня?
- Нет…
Девочка сама едва смогла услышать свой голос.  Ее собеседник с мягкой необидной насмешкой рассматривал Лену похожими на драгоценности глазами на мало примечательном лице учителя, теперь уже откровенно кажущимся маской.
- Ты боишься меня, - уже без вопросительных интонаций повторил он. – ничего странного. Кто бы ни сочинял все эти сказки об Огненных Змеях, иногда я вынужден признаться, что они нас несколько переоценивают.
Елена бросила на него короткий недоуменный взгляд.
- А я думала… - не договорив, она густо покраснела и уткнулась взглядом в сцепленные «замком» пальцы собственных рук на парте перед собой. Ох, дура, дура, дура… Только такая, как она могла вообразить себя «прекрасной принцессой», которую все сказочные драконы считают своим долгом непременно похитить! Но последнее время фантазия и реальность переплелись так тесно, что Елена уже и не знала, где одно, а где другое. Вот только она сама осталась собой. Все той же «серой мышкой», которую никакие фэнтези - декорации не сделают главной героиней.
- Ну вот, теперь ты во мне разочарована! – с легкой необидной насмешкой заметил Змей.
- Не в тебе…
- Не стоит расстраиваться по пустякам, моя милая. В конце концов, если ты сама, конечно, не передумаешь, когда немного подрастешь, большая честь для меня быть в полном распоряжении повелительницы.
- Пов-велительницы? – ну вот, теперь она уже начала заикаться. Хуже чем у доски на уроке математики, четное слово, хотя, еще сегодня на последнем разносе Ареста Лена была искренне уверена, что хуже быть не может в принципе. Но ведь одно дело – Арест и математика, которых девочка почти в равной степени терпеть не могла, а совсем другое… совсем другое.
- Поэтому будет, наконец, обо мне. Говорить о прекрасном, конечно, приятно с любым собеседником, но бывают темы и более важные. Поэтому на этот раз, пока нам опять не помешали, я хочу рассказать тебе о тебе самой.
Не удержавшись, Елена невесело хмыкнула, заставив Змея осуждающе покачать головой, до боли в этот момент напомнив настоящего учителя истории.
- Как я уже начал рассказывать, бок об бок с миром людей существует другой мир. Для простоты мы будем называть его волшебным. Мир удивительных существ и забытых людьми чудес, которые время от времени просачиваются и в человеческую действительность, но чаще всего люди не замечают их, потому что не хотят замечать. Но ты – не такая, как большинство людей, ты особенная, ты всю жизнь прожила ожиданием чуда, звала его до срыва внутреннего голоса, звала… поэтому я сумел услышать. И найти тебя. Потому что ты принадлежишь не миру людей, а тому же миру, что и я сам. Так вот, магия имеет, скажем так, два полюса. Как магнит. Как сам мир. И роль этих «полюсов» исполняют соправители волшебного мира: князь Тьмы Чернояд и пресветлая княжна Лада.
- Очень странно, - заметила Елена, часто ругавшая себя за привычку слушать  открытым ртом, улучая момент вставить словечко, вместо того, чтобы слушать с открытыми ушами. – В  большинстве религий и философий именно женское начало соответствует темному, материальному и земному.
- Редкостный бред. Испокон веков женщины выступали созидателями, хранителями и защитниками всего, что есть у человечества. Женщине чаще всего предполагается самопожертвование и, в конечном счете, хотя именно с этого следует начинать, именно женское начало – это начало новой жизни. Созидание и, как следствие, Свет. Впрочем, Свет и Тьма – тоже очень условные понятия. С тем же успехом можно было бы говорить «магия тепла и холода», «магия верха и низа»… бери любые противоположности да приклеивай ярлыки. Наверное, правильнее всего потупили психологи, подводящие подо все базу Созидания и Разрушения, как ты, должно быть, знаешь, первое в большинстве случаев доминирует у женщин, а второе – у мужчин. Разрушение так же важно. Если бы не насилие и защита от насилия, прогресс за всю историю не сделал бы ни шагу вперед. Так что не стоит, как это обычно делают люди, предпочитающие видеть мир в черно-белом свете сводить все к конфронтации сил добра и зла. Лада и Чернояд именно соправители волшебного мира, более того… но об этом потом. Собственно, именно Великий Князь отправил меня в мир людей, чтобы разыскать девушку – наследницу Лады. Разыскать тебя.
Э, нет, Елена не упала. Она едва не рухнула, спасло только то, что о стула, прочно зажатого двумя партами, падать было особо некуда. Нет, нет, нет и нет! В этот момент она очень напомнила себе Маргошу, но впервые в жизни готова была решительно завопить «Не может быть, потому что не может быть никогда!» Уж лучше было заявить это самой и сейчас, чем переживать, уже почти поверив, когда непременно выяснится, что все это – какая-то досадная ошибка! Это…это было бы уже чересчур.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что моей родной матерью была прежняя Лада, которая, что-то забыв в мире людей, каким-то образом умудрилась меня здесь потерять и понадобилось четырнадцать лет – которые я безвылазно просидела в этом городишке, кстати, чтобы меня разыскать? Или – еще круче – что меня похитили во младенчестве с неясной целью?! Я… я не хочу тебя обидеть, но все это – завязка какого-то третьесортного фэнтези – сериала!
- Я же сказал, что на твои поиски меня послал князь. Прежняя Лада мертва. Мертва уже довольно давно, только в этом случае ее сущность переходит к наследнице, и никакой родственной связи с ней у тебя нет. Ты была рождена в мире людей, Елена, примерно через год после ее смерти, когда… назовем это – Дух Лады нашел себе новое пристанище. Беда в том, что мы действительно потеряли тебя. А проявляться уникальные способности Лады начинают только  возрастом, слишком долго ты внешне ничем не отличалась от  своих сверстниц, оттого-то мы и не могли тебя найти. Но, должно быть, в этом есть смысл. Еще не взрослая, но уже не ребенок. Уже способная понимать сложные и серьезные вещи, но еще не успевшая закостенеть в рамках, мешающих увидеть и принять чудо.
- А ты? Ты служишь князю тьмы…
- Как я уже говорил, князь тебе не враг. Он… в общем, к нему надо привыкнуть, как к человеку, но подчинять себе злые силы волшебного мира и быть злым самому – это все же разные вещи. Что касается меня, я действительно служу Чернояду, но драконы по сути своей не принадлежат ни к той, ни к другой стороне. 
Елена молчала. Конечно, она мечтала об этом. Но слишком оторванной от реальности была эта мечта, чтобы суметь вот так, с ходу поверить в ее осуществимость… Слишком все это напоминало волшебную сказку, сон, в который не позволяешь себе поверить, опасаясь горького разочарования, когда настанет время проснуться.
- Наверняка здесь какая-то ошибка. Ты сказал «проявляются уникальные способности», но у меня их  НЕТ! Нет абсолютно никаких способностей, не то, что уникальных.
- Ну, конечно. Это кто-то, мимо проходящий, распознал мою маскировку и исцелил одноглазого кота!
- Это совпадение. Я ведь говорила, что…
- Совпадений не бывает. Как и случайностей. Все события в мире переплетены между собой и являются винтиками единого механизма, стоит раскрутить один – даже самые отдаленные вскоре придут в движение. Правда, ложно порой бывает предвидеть, какую реакцию вызовет то или иное действие, но ведь это и делает нашу жизнь увлекательной, верно? Заранее все знать было бы очень скучно. А теперь, быть может, в качестве последнего доказательства, - бросив короткий взгляд на сгущающиеся за окном сумерки. – что все, здесь прозвучавшее не является плодом больного воображения, быть может, госпожа окажет мне честь и позволит сопровождать ее на Карнавал Черного Двора? Быть может, знакомство с князем развеет твои сомнения, если я еще мог ошибиться, то он, никогда.
«Скорее уж развеет сомнения в том, что здесь какая-то ошибка!»
Глаза историка полыхнули расплавленным золотом, выплеснувшимся из них, словно призрачно-огненные джины из горлышка бутылок. Золотистое пламя соткалось над без чувств уронившим голову на учительский стол Денисом Денисовичем в юркую фигурку маленького дракончика, в несколько мгновений выросшего до размеров, хоть и серьезно уступающих истинному размеру Змея – но максимально внушительных, чтобы помещаться при этом в классной комнате.
- Оденься! – змей неопределенно взмахнул хвостом и перед Еленой на парту упали ее длинная куртка, вязаная голубая шапка и перчатки. – Хоть зима в этом году теплая, в небе, скорее всего, будет довольно прохладно.
- В НЕБЕ?!
Дракон с довольной улыбкой широко развел вспыхивающие рубиновыми всполохами золотистые крылья.

Отредактировано Владлена (09-02-2007 16:17:47)

Мартын
  - Следует быть честным хотя бы с самим собой, - размышлял вслух отличник, прохаживаясь по успевшим уже опустеть коридорам. – я просто выбрал не ту девушку. Что у нас с ней может быть общего? Она же как французы у Достоевского: форма и абсолютно никакого содержания! Хотя, быть может, все дело в том, что я – одно сплошное содержание и никакой формы… как в физике – притяжение противоположностей. Только я его чувствую, а она – нет.
Последнее время размышлять вслух стало для Мартына привычкой. Все равно ведь никто не прислушивался к его бормотанию. Никому не было дела, что твориться на душе у какого-то зубрила! Раньше все хоть к концу четверти, когда обрушивалась лавина контрольных и тестов, чудесным образом вспоминали его имя и – хотя бы на время – старались быть его друзьями. Но почему-то в этот раз сделали исключение. И вообще в упор не желали его замечать. Даже школьная шпана не награждала больше тычками и подзатыльниками. Даже языкастые Сороки не высмеивали рассеянного очкарика. Поначалу это могло даже обрадовать – до осознания, что окончательно превратился для всех в пустое место. И для Евы тоже. Она совершенно перестала подшучивать и беззлобно отшивать своего поклонника, перестала с непередаваемым выражением огромных глазищ умолять сделать для нее домашнее задание или разобраться с темой предстоящего теста… Конечно, они же теперь занимались с Матвеем. Когда есть выбор между красавчиком-музыкантом, не уступающим Мартыну в учебе, а кроме этого еще и обладающим внешностью и популярностью… этот выбор очевиден! Оставалось утешать себя тем, что Матвей – не блондин и не спортсмен, так что Евгения им особо не заинтересуется, а красавчик Андрей, похоже, навсегда вычеркнут как из списка учеников школы, так и из ее сердца.
Но почему-то легче от этого не становилось.
- Уж лучше бы она, как раньше, отмахивалась, как от мухи…
Учителя тоже, словно сговорившись, совершенно перестали его замечать. Впрочем, они частенько игнорировали тянущего руку отличника, отчего-то полагая, что он в любом случае усвоил тему и не нуждается в проверках. Если раньше у Мартына была возможность блеснуть хотя бы у доски…
Школьные коридоры становились все безлюднее, даже старшеклассники уже закончили занятия, лишь иногда мимо, не замечая привычно уступающего дорогу Мартына, проходили участники различных факультативов. На улице уже совершенно стемнело, дополнительные занятия по физкультуре у девчонок отчего-то подзатянулись.
«С чего вдруг Евгения увлеклась спортом, не понимаю? Должно быть, я на самом деле совсем не знаю ее…»
Хоть его присутствие теперь игнорировалось, Мартын привычно сопровождал Еву и остальную компанию, когда мог, вежливо удаляясь, только когда понимал, что девушки хотят о чем-то посекретничать. Наверное, в этом не было смысла. Но все таки рядом с ними, хоть и чувствуя себя бессловесной тенью, Мартын все-таки не был таким одиноким. Или просто не казался себе таким…
- Думаю, в зал я могу войти, и спросить, долго ли еще будут проходить занятия, - продолжал думать вслух мальчик, направляясь мимо опустевших раздевалок. Но неожиданно замер, услышав голоса девочек сквозь стену.
- Ева, не глупи!
- А что, если я права? Помните Андрея, я только сказала и… и…
- Успокойся! – мелодичный голос Марго время от времени звучал, как беспрекословный приказ. – Успокойся и подумай головой. Не может человек просто взять и исчезнуть так, чтобы никто этого не заметил. Его бы искали, верно? У всех есть знакомые, друзья, родители, да и в школе ничье исчезновение не прошло бы незамеченным! Ты согласна…
- У меня плохое предчувствие…
«Могу поспорить, если бы исчез Я, никто бы не только этого не заметил, а даже ни разу обо мне не вспомнил!» - не без горечи подумал Мартын. С мамой, с семи утра до позднего вечера вкалывающей на относительно почетной, но мало денежной должности врача местной поликлиники, мальчик давно привык общаться через записки на холодильнике, отца у него не было, друзей тоже… Для всех в этом мире он был если не совсем уж пустое место, то что-то, близкое к тому…
- Поверить не могу, что говорю такое, но сейчас больше всего на свете я хотела бы снова его увидеть! Хотя бы убедиться, что все действительно в порядке! – продолжала Ева.
Съедаемый любопытством, Мартын все же заглянул в зал, надеясь разобраться, что же так взбаламутило компанию девочек, вряд ли он, в конце концов, чем-то кому-то помешает. Однако тут-то и начались странности. Едва мальчик перешагнул порог, все пять девчонок и новая учительница физкультуры уставились на него, словно перед ними был не обычный мальчик, а какой-то синенький в лиловую крапинку. Мнительный Мартынко тут же на всякий случай оглядел себя со всех сторон, дабы убедиться, что кто-нибудь из команды Рыжего Юрика не прицепил на него какую-нибудь остроумную табличку.
- Что-то не так? – осторожно поинтересовался он, таковой не обнаружив.
Евгения восторженно взвизгнула, заставив всех присутствующих слегка подпрыгнуть, и, в мгновение ока перебежав зал, стиснула мальчика в объятьях, едва в силу разницы габаритов его не придушив.
- Мартынко, ты вернулся, как здорово! – прямо в ухо ничего не понимающему Мартыну взвизгнула она. – Я так беспокоилась…
- Послушай… - слегка отдышавшись, мальчик попытался найти единственное рациональное объяснение. – Если пересдача уже завтра, я вряд ли  чем-то успею тебе помочь…
- Какая пересдача? – не поняла девочка. – А… да гхыр бы с ней. Ты где был все это время, а? – перешла она на строгий тон, уперев руки в бока. – Почему никого не предупредил, что куда-то исчезаешь? Почему мы должны за тебя беспокоиться, а?
- Нигде я не был, - поправляя сползшие с носа очки, пробормотал совершенно растерявшийся Мартын.
- Нигде?
- В смысле – здесь же и был, как и всегда.
Подошедшие поближе девочки окружили их, задумчиво изучая взглядами.
- Выходит, ты был невидимкой?
Мартын невесело хмыкнул. Это бы, безусловно, все объясняло, если бы не было столь очевидно невозможным.
- У самого сложилось последнее время такое впечатление. Если бы не Денис Денисович, конечно, я бы точно решил, что все перестали меня видеть и слышать.
- А он – чего? – неожиданно нахмурившись, уточнила Маргарита.
- Да ничего. Просто он единственный, кто хоть раз обратил на меня внимание. Вроде, подошел на перемене, когда я в очередной раз разговаривал сам с собой, и посоветовал не заморачиваться проблемами и не пытаться справиться с самим собой, поскольку каждый человек хорош тем, что он есть, просто следует принять себя в независимости от того, что думают другие. Ну, это в общих чертах, - Мартын решил не упоминать часть разговора, касающуюся Евгении. Историк считал, что ей надо всего лишь повзрослеть и разобраться как в самой себе, так и в окружающих людях, а если Мартын действительно любит ее, то не станет требовать слишком многого сразу.
Девушки – включая учительницу, которая старше-то была всего не три-четыре года – довольно хмуро переглянулись.
- На историка не действуют чары.
- А еще он неплохо умеет говорить красивости тоскующим людям…
- Я же говорила…
- Ты говорила, и ты же бросила Елену одну!
Разговор становился все непонятнее. В очередной раз переглянувшись, девчонки неожиданно сорвались с места и дружно куда-то рванули, попытавшийся последовать за ними Мартын тут же безнадежно отстал. Однако взволнованные голоса хорошо разносились по пустым школьным коридорам, поэтому искать Еву и ее подружек долго не пришлось. Девочки влетели в кабинет истории и теперь оживленно о чем-то там спорили, Мартын мог бы даже сказать – ругались. Осторожно заглянув в класс, мальчик поежился от холода: сквозь распахнутое настежь окно кабинет наполнял сырой промозглый воздух затянувшегося до глубокой зимы ноября. На первой парте валялась сумка, которую вместо портфеля носила в школу Маргаритина подруга Елена, а за учительским столом без сознания, уронив голову на скрещенные руки, не то сидел, не то лежал историк Денис Денисович.

Повествование легонько тормозит, вот пока картинки.
Превращение Дарьи  в Жар-Птицу.

И Евы в Дану (скоро будет по сюжету)