Виктория
Ядвига Светозаровна в мгновение ока растеряла свою слегка наигранную сказочность и потусторонность ведуньи и превратилась в самую обыкновенную, крайне чем-то взволнованную пожилую женщину. Задумчиво пожевав губы, похоже, на этот раз ей не так уж просто было подобрать слова, старушка серьезно заговорила:
- Печально, девочки, но вам придется убедиться в том, что мои слова не имеют никакого отношения к старческому маразму, раньше, чем хотелось бы. Что же… опыт приобретается в действии, никакими тренировками и уроками его не получить. Вы что-нибудь слышали про Огненного Змея?
- Слышали – от Елены, - кивнула крайне скептически настроенная Маргарита. - А она, насколько я поняла, как раз от этого пижона, вроде как этот мифический Змей  - предел чувственных мечтаний любой женщины или что-то вроде того. Правда те, кто это сочинили, вряд ли интересовались мнением самих женщин по этому поводу: лично мне рептилии кажутся привлекательными только в качестве сапожек и сумочек!
- В какой-то мере это суждение верно. Змей… умеет произвести впечатление, вас защитили талисманы, оттого его чары действовали на вас всего несколько первых мгновений. Но ваша подруга… она должна была полностью попасть под его влияние. Тоска и одиночество притягивают Змея, как магнит, поэтому чаще других он является либо вдовам, либо девушкам… которые отчаялись. Отчаялись не только в вере в счастье, но и в жизни вообще. Ты не помнишь, Маргарита, Елена надела этот браслет на руку?
- Да. Она еще беспокоилась, что не получается этот браслет снять – вроде бы он с какой-то хитростью, надеть легко, но не снимается.
- Это плохо. Очень плохо. Женщина или девушка, надевшая браслет или кольцо, полученные в подарок от Огненного Змея, сковывает свою волю, полностью оказавшись в его власти. Люди отсюда переняли привычку обмениваться кольцами при венчании: символически сковывая и подчиняя супругу свою душу и волю, вот только… когда имеешь дело со Змеями – это не просто символика.
- Так Змей или Змеи? – уточнила Маргарита, видимо, надеющаяся поймать старушку на противоречивости суждений. – Их много?
Ядвига Светозаровна покачала головой.
- Я не знаю. Никто не знает о Змеях ничего точного. Даже того, что происходит с покоренными девушками: одни источники уверяют, что чудовище просто ест их, заманивая таким образом, другие, что женщин буквально сжигает их собственная страсть к нему… отчасти оттого Змея и называют Огненным. Третьи… в любом случае, ваша подружка может оказаться в опасности. Вы хоть знаете, куда она намеревалась пойти.
- Кажется, она говорила о какой-то книжной лавке…
- О, я знаю этот магазинчик! – встрепенулась Дарья.
- Но это же ГЛУПО! – громко закончила Марго. – Вы все серьезно?! Все это напоминает историю какого-то глупого японского мультика…
- Аниме, - машинально поправила Алина.
- Компания девчонок, призванных защищать мир от какой-то потусторонней угрозы, монстры под видом глянцевых красавчиков… да все это попросту НЕЛЕПО! Вы хоть сами тут понимаете, о чем мы тут говорим! Мы что, обязаны бежать за Еленой, и объяснять насчет грозящей ей опасности… хотя, думаю, она-то была бы в восторге! Да мы же себя выставим либо сумасшедшими, либо Елька решит, что мы решили над ней посмеяться!
Ядвига Светозаровна молчала.
- Послушай, - мягко заговорила Ева, отодвигая успевшую опустеть розетку из-под варенья. – Может, этот типчик и не огнедышащая рептилия, но доверия он вызывает очень мало, ты сама это говорила. Мы могли бы… хотя бы разузнать побольше. Не думаю, что нам придется становиться в позу и произносить длинную речь о возмездии во имя Добра и Справедливости… надеюсь, поскольку заучить это наизусть я точно не успею, а чтение по бумажке злодеи могут рассмотреть, как неуважение…
- НЕ СМЕШНО! – Маргарита стукнула по столу ладонью.
- Думаю, не будет ничего плохого, если мы тоже заглянем в этот магазин и по расспрашиваем, -  неожиданно поддержала Еву Дарья. – если все это действительно окажется просто выдумкой, мы всегда можем сказать Елене, что просто хотели помочь ей разыскать этого типа – вот и все. Надеюсь только, она не решит, что мы сами покушаемся на такое «сокровище»!
Судя по выражению породистого лица Маргариты, природное упрямство вступило в ней в конфликт со столь же природным рационализмом. Наконец девушка неохотно кивнула, ворчливо выразив надежду, что им не придется идти по улицам в этих украшениях, словно сборище толкиенутых и перумнутых. То, что было уместно на карнавале, не слишком-то подойдет для того, чтобы днем ходить по городу.
- Положи венок в сумочку, - не поняла «проблемы» Виктория, запихивая лук в собственный рюкзачек. – Ядвига Светозаровна, но разве я могу как-то его использовать, тут ведь нет ни стрел, ни тетивы.
- А ты так серьезно настроена бороться с монстрами? – презрительно скривилась блонд, однако, принявшая совет и запихнувшая венок в свою миниатюрную сумочку, куда самой Виктории даже кошелек уместить не удалось бы. Кажется, уж Маргарита-то окончательно уверилась, что у Ядвиги Светозаровны все-таки не все дома, и уступила только потому, что с сумасшедшими спорить бессмысленно. Похоже, что старушка это отлично понимала.
- Удачи вам, девочки, - только и сказала она.
«Для Маргариты эта история – бред, для Евы – любопытная шутка, Дарья жаждет во всем разобраться и препарировать с точки зрения здравого смысла, а Алинка, похоже, с восторгом приняла такую новую и увлекательную игру в героев, - спускаясь по деревянной лестнице вслед за остальными, размышляла Виктория. – а как на счет меня? Что Я обо всем этом думаю?»
Если не считать поистине чудесного знакомства с Матвеем, ничего сверхъестественного в жизни Вики не произошло. Не то, чтобы она так же, как Марго, категорически отрицала возможность чудес… скорее просто никогда об этом не думала. Жизнь редко предоставляла девочке возможность задумываться о чем-то отстраненном. Но лук… в одном Ядвига Светозаровна была, несомненно, права, едва увидев этот лук, едва коснувшись отполированной множеством пальцев резной деревянной поверхности, Вика действительно ощутила, что эта вещь – ЕЕ. Это не было безумной жаждой ПОЛУЧИТЬ, которая накатывает, когда видишь что-то потрясающее в витрине магазина, было иное чувство, что это УЖЕ принадлежит только тебе одной.
- Когда закончим с этим бредом, я хочу поговорить с твоими родителями, Алина, -  негромко произнесла Марго, вырвав Викторию из размышлений, когда стайка девчонок уже брела по улице. Похолодало, с неба лирически сыпался недолговечный, который успеет еще много раз растаять до наступления настоящей зимы ноябрьский снежок.  Сумерки уже успели сгуститься, хотя настоящей темноты пока и не наступило. Для провинциального городка улицы Вересково были довольно неплохо расчищены и освещены, вокруг фонарей в мягко-янтарных «шариках» неяркого света золотисто искрились мелкие снежинки.
- Думаешь, мама и папа не переживут, что бабуля разбазаривает их наследство? – уточнила Алинка. – Ты же сама хотела этот венок.
- Да, но я не имею права вот так просто принять такой дорогой подарок…
- От старушки, которая не осознает, что творит? – прищурила миндалевидные темные глаза Алина. – Вот что, Марго, я тебе скажу: бабуля, быть может, и со странностями, но она ВСЕГДА прекрасно понимает все, что говорит и делает, а трезвости ее суждений и ты можешь еще позавидовать!
- Ты не понимаешь, что происходит, твой знаменитый здравый смысл не способен тебе как-либо это объяснить, - охотно поддакнула Ева. - поэтому ты просто отрицаешь очевидное. Что-то происходит. Что-то пока нам непонятное, а ты так закостенела в своих стереотипах, что боишься всего, выходящего за рамки понимания!
- Чего я должна тут бояться? – раздраженно прошипела девушка, нервно встряхивая белокурой копной волос.
- Ты беспокоишься за Елену по-настоящему, иначе вообще не пошла бы с нами.
Маргарита фыркнула, но спорить не стала.
Магазинчик в сгущающейся темноте удалось далеко не сразу – как оказалось, Дарья помнила его местонахождение весьма приблизительно. Снег валил все сильнее, вскоре девочки уже едва видели друг друга, наконец Дарья, кажется, как раз подбирающая слова, чтобы объяснить, что заблудилась (на центральной улице-то родного маленького городка!), не то обрадовано, не то облегченно вскрикнула, когда ежащаяся под промозглым ветром девчачья пятерка вынырнула из мглисто-снежной каши к небольшой архаичной вывеске. Что там было написано, Виктории разобрать не удалось.
- Ничего себе! – суеверно ахнула Евгения, разглядывая уходящие под потолок книжные стеллажи.  – Неужели это кто-то читает?
  Все сочли вопрос риторическим. Звон бронзового колокольчика над дверью затих, но кроме них пятерых никого не наблюдалось.
- Есть тут кто живой-то? – оглядываясь, пробормотала Виктория, пока остальные отряхивались от снежной крошки. – Что-то я даже двери за прилавком не вижу.
- Ага, - Дарья близоруко прищурилась. – это где-то… не понимаю!
- Чего ты не понимаешь? – заинтересовалась Алина.
- Снаружи этот магазин смотрится меньше, чем изнутри. Потолки слишком высокие для помещения, занимающего только один этаж, почему-то я этого в прошлый раз не заметила?
- А вот и дверь! – воскликнула Ева.
- Туда, наверное, нельзя. Может, подождем немного?
- Знаешь, мне почему-то кажется, что встречать здесь нас никто не будет, - Дарья еще раз огляделась. – как странно. Эти книги – очень древние и ценные, странно, что открытый торговый зал так оставляют без присмотра.
Протолкнувшись в потемневшую деревянную дверцу девочки оказались в длинном узком помещении, почти что коридоре. Вдоль стен тянулись высокие книжные стеллажи, отчего комната казалась еще темнее. Виктория опасливо замедляла шаг, чувствую, что они погружаются все глубже в темноту, однако за ней шла Ева, то и дело подпихивающая вперед, не позволяя остановиться окончательно. Пожалуй, Дарья была права – такой длинный коридор… вернее даже – узкий вытянутый зал – никак не мог поместиться в достаточно небольшом здании. Наконец оказавшаяся впереди всех Дарья остановилась, притормозив всю группу – так, что Вика едва не врезалась в спину Маргарите и долго отплевывалась от полезших в лицо пушистых белокурых волос.
- Тихо вы! – прошипела Дарья.
В дальнем конце помещения забрезжил свет. Правда, помимо пышной Маргаритиной прически Виктория мало что видела, однако, когда девчонки послушно притихли, до нее донеслись негромкие голоса.
- …Миры существуют совсем рядом, переплетаясь между собой, словно разноцветные нити в узоре, но не смешиваются при этом в единое целое. Существуют достаточно обособленно, зачастую, их обитатели даже понятия не имеют о том, что находится у них прямо перед носом. Однако существуют точки, своеобразные «узелки», в которых миры соприкасаются между собой, одни больше, другие – меньше. И этот магазинчик – один из таких «узелков».
- Он говорит почти то же, что и Ядвига Светозаровна, - шепнула Ева на ухо Вике. – если это и розыгрыш, то она должна была договориться с ним заранее. Хотя… вполне в ее духе!
Невидимый для Виктории Сергей, кажется, не заметивший присутствия посторонних, продолжал:
- Ты должна была почувствовать здесь… что-то особенное, я прав?
- Просто мне не часто приходиться бывать в подобных местах, - тихо прозвучал голос Елены.
- Ты все еще не веришь мне?
- Прости, но в это действительно трудно поверить, а я к тому же отчего-то кажусь всем… человеком, которого легко одурачить: шутки ради или еще зачем. Как-то Юрик… ну, тот самый болван, который вместе с приятелями устроил взрыв на празднике – так вот, он остановил меня в школьном коридоре и попросил подержать его сумку. А я, как дура, согласилась… и держала, Юрик куда-то смылся, а в сумке, как выяснилось, были вещи, которые они сперли из раздевалки и из-за этого улепетывали от застукавшего их там завхоза. Хорошо еще, директриса поверила, что я здесь ни при чем, да и девочки подтвердили. Но, прекрасно зная Юрика и его приятелей, только я могла согласиться подержать эту чертову сумку! Все мне постоянно твердят, что нельзя быть настолько доверчивой.
- Скажи, - прошелестел шелковый голос Сергея. – мне что, по-твоему, надо сочинять совсем уж откровенные небылицы, чтобы произвести впечатление на девушку?
- В том-то и дело, что нет, - неуверенно усмехнулась Елена. – просто, может быть…
- Это попытка посмеяться над тобой? Над твоими сокровенными мечтами… Елена, ты все еще веришь в чудо. В твоем возрасте большинство людей убивают в себе эту веру, и ты тоже, стремясь за безликой статистикой, стыдишься своей несомненной уникальности, стараясь задушить ее, спрятать поглубже, из страха, что кому-то вера в сказку может показаться смешной. Сейчас эта твоя вера сияет в недолгой агонии перед тем, как погаснуть навсегда, словно перегоревшая лампочка, сияет ярче, чем когда-либо, оттого я и сумел разглядеть этот блеск издалека и приехал, чтобы найти тебя. Чтобы не дать звезде погаснуть, не выдержав конкуренции неоновых реклам!
- Я думала, ты приехал за материалами для диплома.
- Так и есть. Разве одно мешает другому? Как я уже говорил, я не лгу. Просто не всегда говорю ВСЕ. Я действительно студент из Москвы, действительно пишу работу по мифологии… хотя за материалами о драконах мне не было бы нужды далеко ездить. Все, что я тебе о себе рассказывал – правда. Просто не вся. Всю правду я могу рассказать лишь в том случае, если ты будешь готова принять ее. Если сумеешь поверить в то, что кажется невероятным.
- И кто же ты помимо того, что уже рассказал мне?
- Змей Айтварас. Как я уже говорил, о себе любимом – крайне приятная для меня тема, поэтому и диплом я выбрал соответствующий. Правда, писать придется не об истинной своей сущности, а лишь о мифологическом отражении, но крайне интересно взглянуть на свое отражение в окружающем мире.
Елена не успела ничего ответить. Вместо нее это сделала Маргарита, довольно грубо отстранившая со своего пути Дарью и решительно шагнувшая в заставленный книгами более просторный, чем коридорчик между стеллажей, зал. Теперь Виктория увидела изумленно обернувшуюся растерянную Елену, сидевшую в высоковатом для нее кресле явно антикварного вида (хоть Вика и не очень разбиралась в этом) и длинноволосого красавчика, устроившегося на низком табурете напротив – так, чтобы их лица были приблизительно на одном уровне. Отсвет пламени камина на мгновение сверкнул на стильных очках, так, что могло показаться, будто глаза юноши на мгновение из синих стали ало-золотыми. Тогда, на вечеринке, Вика как-то его и не заметила, все еще потом очень изумлялись, как можно было на ТАКОГО не обратить внимания. Но она действительно отвлеклась и только краем глаза отметила тогда, что кто-то пригласил Елену. Вот и сейчас Вика не понимала, почему этот тип вызвал такой ажиотаж. Красивый, конечно, но не так, как бывает красив человек, а как позолоченная фарфоровая кукла, которую покупают за бешеные деньги, чтобы поставить на самую верхнюю полку и не позволять детям с ней играть.
- Ну все! – шагнув вперед, громко произнесла Маргарита и, убедившись, что завладела всеобщим вниманием, демонстративно скрестила руки на груди. – Все, с меня хватит! Этот розыгрыш зашел слишком далеко.
- Девочки? – едва слышно пискнула Елена
- Подслушивать чужие разговоры некрасиво, леди, - мягко заметил Сергей. – а если же вы все-таки это делаете, то могли бы хоть вести себя посдержаннее.
Похоже, он и их появлению ничуть не удивился.
- Нас что, все тут принимают за маленьких детей, способных купиться на историю энной серии какого-то аниме сериала?! Что же, возможно, касаемо Елены или Алинки это и правда, но я участвовать в подобных розыгрышах не собираюсь.
- Ах, Прия… твое лицо в каждом поколении – новое, но ты сама все та же! – с наигранной печалью покачал головой Сергей. – Не желаешь знать ничего, помимо собственной точки зрения.
- Хватит морочить голову! – в пляшущем свете золотистых ламп и камина пышные слегка растрепавшиеся волосы девушки смотрелись сияющим нимбом грозной валькирии. Викторию это впечатляло, а вот красавчика, похоже, искренне забавляло. А Марго, насколько вика успела ее узнать за их короткое знакомство, терпеть не могла, когда кто-то находил ее забавной, оставив эту честь Еве. – У Ядвиги Светозаровны это и то получалось правдоподобнее! Тоже мне, актеришка из погорелого театра!
Протянув руку, Маргарита смахнула со стеллажа несколько тяжелых томов, с глухим стуком посыпавшихся на деревянный пол. Похоже, она уже отказалась от мысли о сумасшествии Алинкиной бабули и тоже пришла к выводу, что это – заговор с целью сыграть с ними всеми шуточку.
- Да я еще и не начинал… Не ругайтесь, юная леди, это неэтично. И прекратите швырять книги, это варварство!
- Что?!
- Девочки, зачем вы здесь? – уже более твердым голосом спросила Елена, явно, кстати, недовольная тем, что процесс развешивания лапши по ее ушкам был так грубо прерван. -  Вы что, шпионили за мной?
- Мы просто хотели убедиться, что с тобой все в порядке. Как и следовало ожидать, это все – не более чем неуместный розыгрыш! Никогда бы не подумала, что взрослые люди станут таким образом развлекаться!
Елена, вспыхнув от гнева, вскочила, глядя прямо в лицо своей лучшей подруге. Вернее, конечно, не совсем, поскольку Марго была и сама по себе старше и выше всех в компании, да еще питала слабость к обуви на каблуках, возвышаясь над всеми подружками с невозмутимым достоинством Останкинской телебашни.
- По-твоему, я ребенок, с которым нужно нянчиться, да? Ты поэтому стала со мной дружить, чтобы подчеркнуть для всех, какая ты сама взрослая и разумная, верно? Потому что я верю, или хотя бы хочу верить нечто большее, чем серая обыденность, а ты гордишься тем, что не желаешь видеть дальше собственного носа?!
- Елена, мы не хотели испортить тебе встречу с этим, - покосившись на Сергея, Марго сделала выразительную паузу, и так и не уточнив, с кем «этим», продолжала. – но должна же быть у тебя хоть капля критического мышления!
- Быть может, Прия, ты хочешь сказать, - мягко подсказал Сергей, с любопытством их всех рассматривая. – что я – неудачливый актер, или студент какого-нибудь театрального, которого уважаемая Ядвига пригласила подработать, сыграв для вас этот спектакль.
Судя по удивлению, всего на мгновение отразившемуся на лице Маргариты, именно это она и собиралась сказать.
- Нетрудно было догадаться. Это, по крайней мере, похоже на правду.
- Похоже – это не значит, что и есть правда. Правде ни к чему быть на себя похожей.
- О, моя мама как-то говорила, что в жизни возможны чудеса! Но, если дело касается мужчины, то, вероятнее всего, что это – не чудеса, а фокусы!
Он негромко рассмеялся. Смех был… осязаемым, как прикосновение шелка к коже. Неудивительно, что такая, как Елена, сочла этого лицедея потрясающим. Он действительно больше походил на ожившую фантазию, нежели на живого парня.
- Я тебе верю, - тихо, но твердо, сказала ему Елена. – ты был прав насчет веры в Чудо – в Маргарите она уже умерла и я не хочу, чтобы со мной произошло то же самое.
Марго задохнулась от возмущения.
- Но если то, о чем Ядвига Светозаровна, да и он сам говорил – правда, - тут же вклинилась в разговор Ева. – то от этого типчика тебе лучше держаться подальше. Сгореть от любви – это, конечно, звучит романтично, но столкнуться с подобным в реальности приятного мало! Или ты веришь избирательно, лишь в те чудеса, которые тебе нравятся?
  Почему-то Сергея это заявление дико рассмешило, но Еву, в отличие от Маргариты, мало уязвляло чужое веселье.
- Выходит, ты своим подругам веришь в меньшей степени, чем какому-то едва знакомому огнедышащему крокодилу! – закончила она, заставив красавчика поперхнуться смехом и с ошарашенным видом на нее уставиться:
- Крокодил?! – не слишком-то дружелюбным тоном переспросил он. – Не знаю твоего нового имени, Дана…
- Ева. Меня зовут Ева.
- Очаровательное имя. Знавал я одну Еву… э-э, но вам это не интересно! Так вот, дорогуша, называть змея «крокодилом» с точки зрения биологии – примерно та же «допустимая погрешность», с которой тебя можно назвать «мартышкой».
- У змей нет лап. А у драконов есть, стало быть, они  - не змеи, а крокодилы.
Юноша выразительно закатил глаза.
- Не говоря уже о том, что само существование драконов с точки зрения биологии весьма сомнительно! – добавила Марго. – Как хотите, а я поверю только в ту «правду», которую могу сама увидеть и убедиться, что действительно вижу.
- Я не обязан доказывать ВАМ ничего. Берегини, которые даже сами в себя не верят, подумать только…
- А как на счет меня? – спросила Елена. Сергей поморщился.
- Ты сказала, что веришь мне, а теперь просишь доказательств, дорогая? Или ты хочешь доказать своей подруге, что твоя вера – не глупость, не ребячество, но есть ли в этом смысл?
- Хорошая отмазка, - хмыкнула Марго.
- Я не хотел бы напугать тебя. Мы не закончили разговор, хоть в глубине души ты хранишь веру в чудо, не думаю, что твой разум готов столкнуться с чем-то сверхъестественным, Елена. Но если ты желаешь, ты можешь меня увидеть… я имею в виду – в моем магическом обличье.
- Разумеется, - похоже на то, что Елена считала и этот образ Сергея достаточно «чудесным» и сам по себе, но действительно успела поверить и теперь жаждала убедиться, что ее вера – не глупость, не безумие. Маргарита снова скрестила руки, с легкой усмешкой наблюдая, как далеко зайдет то, что она продолжала считать розыгрышем. Скорее всего, Маргарита, как и все, чувствовала, что на самом деле на игру все это мало похоже. Чувствовала, но не желала прислушиваться к интуиции.
- Разумеется, я ХОЧУ увидеть.
  Наверное, как потом вспоминала об этом вечере Виктория, с этих слов Елены все и началось. Началось по-настоящему, развеяв последние сомнения в том, что все это – не игра и не шутка.

Ядвига Светозаровна
Большие города под вечер становились еще оживленнее, чем днем, но такой городок-игрушка, как Вересково, с наступлением темноты, даже темноты ранней, накрывающей бархатным плащом  улочки и «пряничные домики» еще задолго до окончания рабочего дня – постепенно засыпал под этим мягким пледом. Ложились спать здесь тоже довольно рано – сегодня взбудораженная невероятными событиями Алина почти до десяти не могла угомониться, это было редким исключением.
Ядвига осторожно заглянула с комнату внучки. Девочку можно было понять, ее съедало любопытство, рассказ Ядвиги и столкновение со Змеем принесли ей и ее подружкам куда больше вопросов, чем ответов.
«Ответов, которые я не могу дать вам, девочки, - с неожиданной печалью подумала старушка, осторожно целуя спящую Алину в щеку. – да и наверное, никто не сможет. Я несколько десятков лет пыталась найти ответы на собственные вопросы… придется и вам отвечать на них самим»
Вернувшись к себе, Ядвига подошла к окну и, содрав приклеенную от сквозняков газету, широко его распахнула, впустив морозный воздух улицы. Быть может, запах мороза и снега могли хоть ненадолго развеять застоявшуюся в комнате атмосферу. Атмосферу старости…
Можно обманывать окружающих. Вести себя, как подруга собственной внучки, одеваться в отделе детской одежды, кататься на роликах и участвовать в школьных вечеринках. Можно обмануть даже себя. Но время… время обмануть не получается. Оно продолжает течь в независимости от того, чувствуешь ли себя старой.
«Мне не на что жаловаться. Я никогда не жила прошлым, как большинство старушек, давно угнездившихся с вязанием в кресле, внимая какому-нибудь очередному телесериалу. Порой и легкомыслие – бесценный дар. Я не чувствовала, как уходит мое время, не ждала… этого»
Аутотренинг помогал слабо. Конечно, ей просто НЕ ХОТЕЛОСЬ, чтобы время заканчивалось, быть может, она была бы к этому готова… Нет, не была бы! Те, кто считает, будто готов к тому, чтобы все закончилось, или даже утверждает, будто ждет этого – просто обманывает себя.
«Можно оставаться сколь угодно молодой в душе, но все равно жизнь меняет нас. И я уже не та, что прежде»
Ядвига поражалась своему спокойствию. Как будто бы до сих пор не верила, что ей предстоит умереть… Нет, не так, она абсолютно точно понимала, что умрет, она даже не смирилась, а сама приняла это решение. Разве она - прежняя  поступила бы так?
- Я ждала тебя.
Аккуратно притворив за собой тихо скрипнувшую дверь… надо было позаботится заранее и смазать петли… в наполненную морозным воздухом комнату скользнула, фигура в балахоне…
  «Ага! – усмехнулась своим мыслям Ядвига. – Еще скажи – с косой и в белых тапочках!»
- И не смей приносить свои соболезнования – ты меня знаешь!
А вот он совсем не изменился. По крайней мере, внешне. Когда Ядвига увидела его впервые, ей, тринадцатилетней пионерке, невысокий (хотя все равно выше нее самой) щуплый мужчина в рясе, отличающейся от монашеской лишь светло-серым цветом, показался едва ли не глубоким стариком: подростки часто склонны считать «старыми» всех, перешагнувших двадцатисемилетие – теперь же, более полувека спустя лишенное всяких возрастных изменений худое, вечно отстраненное лицо казалось… нет, не молодым. Существующим вне времени и вне какого-либо возраста.
- Да, - печально глядя светлыми, как вода, глазами, произнес человек в серой рясе. – я знаю. Ты все же нашла наследниц, Ядвига.
- Они сами нашли себя. Наверное, это и есть то, что называют Судьбой – с каждым так или иначе происходит то, что ему предначертано.
Человек с сером молчал.
- Ты пришел попрощаться со мной?
- Наверное так.
  Оставив окно открытым, Ядвига села в кресло.
«Алечка, я не знаю, правильно ли я поступила… в конечном счете ты и твои подруги действительно сами нашли свою судьбу. Я сделала для вас все, что могла, теперь ты сама сумеешь о себе позаботиться…»
- Тогда прощай.
- Прощайте, Ядвига Светозаровна.
Он вышел почти так же неслышно, как и появился, только тихо скрипнула дверь. Почему она заранее не подумала о том, что давно пора смазать петли? Или хотя бы сказать дочери и зятю, что надо это сделать?..
Навязчивая мысль об этих скрипучих петлях казалась неуместной, а быть может, Ядвига просто цеплялась за нее, как за соломинку, последнюю тонкую связь с этим миром. Она боялась испугаться, думая о своей смерти. А так не было ни страшно, ни больно.
Сердце просто остановилось.

Князь как действующее лицо, увы, только со второй главы появится.

Лана
Первую главу я сейчас постепенно выкладываю. Она целиком продумана, но еще не набрана.

Сергей
- Айварас, ты – идиот.
- Безусловно, - привычно согласился Сергей, после нескольких мгновений весьма напряженного молчания сообразив, что поддакнул в чем-то не в том и, поспешно припомнив нить разговора, уточнил. – если Великий Князь изволит называть меня идиотом, болваном и дешевым патетиком, разве я смею спорить с мудростью Ваших суждений…
  Фраза, еще и наполовину не высказанная, была решительно прервана тихим сухим покашливанием.
- Избавь меня, пожалуйста, от своего словоблудия и постарайся объясниться! Желательно кратко и по существу, - последнее князь быстро добавил, когда Сергей уже собирался произнести нечто вдохновенное. Не первый год друг друга знали…
Мифология так и не разобралась, один единственный существует Огненный Змей или их много. После смерти своего отца Сергей вполне мог с чистой бессовестностью называть себя единственным в мире, ибо мама и сестричка – не к ночи они будь помянуты, а лучше и вовсе всуе не трепать – все же являлись не то, чтобы Змеями другого вида, скорее, другого характера… Тем не менее, древним драконом Сергей не являлся, не смотря на свою недавнюю шуточку насчет Евы, ему не так уж давно минуло двадцать. И в Москве он учился по-настоящему… если, конечно, применять тут термин «учиться», который, к примеру, князь Чернояд всегда заменял на «страдать дурью» ибо учебу представлял себе несколько иначе.
Сергей искренне уважал своего господина, приняв обязанность служить ему совершенно добровольно, однако – из песни слова не выкинешь – иногда князь бывал чуточку бОльшим занудой, чем хотелось бы. И абсолютно всегда относился к жизни чересчур уж серьезно!
- Кажется, тебя предупреждали, что не стоит подходить к этому делу излишне творчески, - напомнил тем временем Чернояд. – тебя посылали отнюдь не для того, чтобы производить впечатление на девушек!
- На одну девушку – непременно, - осторожно возразил Сергей. – и вряд ли это впечатление было бы правильным, если бы я у нее на глазах развязал драку, в которой эти Берегини-дилетантки могли и серьезно пострадать. Елена привязана к своим подругам, ее очень многое держит среди людей.
- Ты мог бы вообще не устраивать этого представления.
- В Елене готова была умереть вера в чудеса. Ей необходимо было увидеть, что волшебство действительно существует в мире, если бы эта надежда оказалась обманута, второй раз она просто не стала бы меня слушать. Елена сейчас в том возрасте, когда очень многие люди убивают в себе мечту, подменяя ее приземленными желаниями…
- Хватит! – змей не мог сейчас видеть лица Великого Князя, но мог бы поклясться чем угодно, что Чернояд едва заметно поморщился. Для многих голос и лицо князя были непроницаемы, но только не для Сергея. – Хорошо, следует признать, в женской психологии ты всегда понимал больше меня. Надеюсь, ты точно знаешь, что делаешь. Не подведи меня, Айтварас!
Пару секунд послушав гудки в трубке, Сергей бросил мобильник на прилавок и призадумался. Господин вполне мог надеяться, что его посланник «знает, что делает», а вот самому посланнику ни одной интересной идеи отчего-то в голову не шло. Возможно, требование, чтобы идея непременно была «интересной» отметало все мало-мальски здравые мысли, но Сергей не сомневался, что сумеет-таки совместить «приятное с полезным». За этими поисками  новоиспеченного продавца и застал  припозднившийся покупатель.
- Я заметил, еще не закрыто… - неловко заговорил мужчина чуть старше тридцати, стянув с головы припрошенную снегом меховую шапку, ничем, помимо рыжеватых усов, его лицо примечательно не было. Приятное достаточно лицо, простое и открытое, какое бывает у хороших но несколько недотепистых людей.
Сергей охотно встрепенулся. В отличие от князя, отрывать которого от размышлений мог только самоубийца, он никогда не бывал прочь «сделать паузу», сколь бы важным и срочным ни был вопрос.
- Что-то я замечтался, - рассеянно пробормотал Сергей, улыбаясь посетителю. – но раз уж действительно еще не закрылись, могу я Вам чем-то помочь? Я только недавно приехал в город и хозяин этой замечательной книжной лавки был так любезен…
Припозднившегося покупателя звали Денисом, как вскоре узнал Сергей из завязавшегося разговора «о погоде», в книжной лавке тот бывал частенько, интересовался исследованием различных древних цивилизаций, а работал учителем в школе. Школа в маленьком городке была всего одна, из чего можно было заключить, что в учениках Дениса ходили и Елена и юные Берегини.
- Вы знаете девочку по имени Елена? Насколько мне известно, она в восьмом классе.
- Разумеется, - не успев удивиться, ответил Денис. – талантливая девушка. Правда… Странно порой получается, бывает так, что человек, абсолютно ничего не зная, может из этого изобразить ответ, в седьмом классе есть такая ученица. А Елена сдает просто замечательные письменные работы, а у доски совершенно теряется. Обидно, когда человеку есть что сказать, но что-то постоянно не позволяет…
Не смотря на то, что учителем Денис работал по явной необходимости получать хоть какую-нибудь зарплату, про учеников говорил с вполне искренним воодушевлением. Большинство педагогов не упускают случая пожаловаться на «стадо баранов», а этот, похоже, предпочитал в каждом что-то хорошее. А вот информация относительно Елены только подтвердила все, что Сергей сам уже успел понять. Девочка, похоже, хронически нерешительна. Пока эти Берегини «практикантки» будут ее пасти – а они непременно так теперь и поступят – сама Елена больше сюда не придет. И, чтобы подойти к ней самому, следует правильно выбрать момент. Желательно, момент, когда никого из ее подружек не будет рядом… А пока остается наблюдать.
- А Вы знаете Елену? – наконец решил уточнить общительный учитель.
- Разумеется. Хотя хотелось бы, наверное, узнать ее немного лучше. Удачно, что я Вас встретил…
Денис недоуменно воззрился на почему-то вдруг резко замолчавшего продавца. В последних словах ему неожиданно почудился какой-то непонятный смысл… Осознать который времени уже просто не оказалось – начало происходить что-то совсем уж странное. Продавец из-за прилавка исчез, словно растворившись в призрачно-золотистых всполохах, из искрящегося облака которых вынырнул такой же призрачный, сотканный из золотистого холодного пламени дракончик, устремившийся прямо в лицо Денису, заставив отшатнуться и, потеряв равновесие, грохнутся на дощатый пол книжной лавки. Золотистый свет погас, погрузив помещение магазинчика в полумрак. Учитель встряхнул головой, механически пригладил темно-русые волосы и с непривычным изяществом поднялся. Глаза незапоминающегося серо-карего цвета на мгновение сверкнули в зыбком свете, словно драгоценные камни.
- Крайне удачно, - медленно, словно привыкая к чуть иначе звучащему теперь собственному голосу, проговорил он.

Дарья
Вторая четверть началась в крайне гнетущей атмосфере. Смерть Ядвиги, казалось бы, совершенно естественная, но для всех совершенно неожиданная и шокирующая: невозможно было трезво осознавать, как много на самом деле лет было женщине, так ярко сияющей своей энергией и любовью к жизни… никто не мог воспринимать Ядвигу, как «старуху», и уж никто предвидеть не мог ее смерти.
Как ни странно, больше всех шокированы оказались Юрик и остальные балбесы, которым Сорокины в то же утро любезно поспешили сообщить, что именно они своей дурацкой выходкой на празднике довели старушку до сердечного приступа, и отвечать за это непременно придется. Посланы корреспондентки местного канала сплетен были посланы далеко, с попутным ветром и кучей теплых пожеланий «в добрый путь», скорее всего, хулиганы им просто не поверили, решив, что Сорокины просто превзошли самих себя. И сами едва не заработали инфаркты, узнав, что смерть Ядвиги оказалась правдой.  Заметно притихшие хулиганы неожиданно быстро закончили приводить в порядок осиротевшее кафе, где пару дней спустя и проходили поминки. Никто так и не сумел до конца поверить…
«Со всем в этой жизни рано или поздно сталкиваешься впервые. Это бывает очень трудно, неудивительно…»
Дарья была потрясена настолько, что не получалось проанализировать непонятные события, начавшие происходить с девочками, однако эта смерть – пугающая реальность, никак не позволяла воспринять какие-то недостоверные, сказочные события всерьез. Не до волшебства…
«Если только ее смерть никак не связана с этими странными событиями…»
С Алиной девочки боялись заговорить. Даже неразлучная с ней Ева, обычно и минуты не умеющая промолчать, словно язык проглотила. Не было слов. Ни утешения, ни попыток чем-нибудь отвлечь – вообще никаких. Все традиционные слова, которые вроде бы положено было говорить, казались до омерзения пустыми и фальшивыми, а Ева, обычно шокирующая подруг, особенно манерную Марго, своим бахвальством, сама, похоже, не подозревала, каким чутким человеком являлась. Поэтому в непривычном молчании ходила рядом с лучшей подругой, мягко сжимая маленькую, словно кукольную, Алинкину руку в своей пухлой ладошке.  Как-то, когда они Дарьей были вдвоем, Ева тихо призналась, что ее очень пугает то, что Алина так ни разу и не заплакала. Это казалось куда страшнее, чем любые истерики.  Сама Аля пыталась вести себя так же, как всегда. Похоже, что девочки только угнетали ее своим осторожным молчанием, но ничего лучше все равно придумать не получалось.
«Моя стихия – книги. Мертвые и сухие знания, а в людях и чувствах мне никогда не разобраться. Уж если Ева тут пасует… Представить себе невозможно, что сейчас чувствует сама Алина. Если даже нам… да что нам, даже Юрику и его балбесам страшно поверить…»
Обычно девчонки держались вместе, всей шестеркой. А все остальное время Ева ни на шаг не отходила от Али, а Маргарита в точности так же – от Елены: еще более замкнувшейся и отрешенной, чем обычно. С Еленой что-то было не так с того самого похода в книжную лавку, но сейчас всем было как-то не до того. Даже самой Елене.
- Тем не менее, мы не можем просто все игнорировать.  Ядвига Светозаровна пыталась сообщить нам что-то важное, но не успела, а мы могли убедиться, что то, что она говорила – правда, как бы странно она не звучала.
- У вас нет никаких оснований считать, что смерть Ядвиги Светозаровны имеет к этому какое-либо отношение, - голос постоянно последнее время молчавшей Елены заставил всех слегка дернуться. Ева бросила опасливый взгляд на Алину, потом снова на Лену, и с негодованием наморщила курносый нос:
- Пока никто не высказывал никаких обвинений в адрес твоего чешуйчатого пижона. Хотя следовало бы! В конце концов, именно от него Ядвига нас предостерегала.
Бледно-серые глазищи Елены неожиданно сверкнули холодной сталью.
- Никого нельзя ни в чем обвинять только потому…
- Что он – летучая змеюка-переросток! Кажется, мы понятия не имели о твоих вкусах, Леночка!
- То, что любовь зла, еще не повод любить исключительно козлов! – отрубила тихоня и отвернулась, оставив Еву кипеть от возмущения.
Вернувшийся после каникул Андрюха Хорьков к некоторому недоумению товарищей и поклонниц, продолжал оказывать Еве знаки внимания. Выбрал, что называется, время! В любой другой ситуации хохотушка была бы на седьмом небе от счастья, но сейчас, когда она полностью погрузилась в поддержку Алины, боясь даже ненадолго оставить подругу одну, на красавца- спортсмена не было ни времени, ни сил. Но это не значило, что Ева забыла о нем вообще.
Дарье Хорьков не нравился точно так же, как и Елене. Примитив. Но, в конце концов, это уже личное дело Евы.
- Я пересмотрела некоторые мифологические источники, - продолжала Дарья, пытаясь отвлечь их от ссоры. – там сказано, что ведуньи не могли умереть, не передав свою силу и знания наследнику.
- Хочешь сказать, что эти игрушки поддерживали в Ядвиге Светозаровне жизнь, пока она не передала их нам – и умерла из-за этого? Но зачем тогда ей было поступать так, если она знала…
- Знала, что пришло время не просто хранить эти вещи, но и использовать их! – перебила Маргариту Алина. – Я согласна с Дарьей, мы не можем просто обо всем забыть и делать вид, что эта история нам приснилась. Может, попытаться что-то вытянуть из этого Сергея? Или проследить за ним?
Нервный смешок вырвался одновременно почти у всех. Девочки понимали, что дракон продемонстрировал им даже не часть своей силы, а так, крупицу. Возможно, сумей все они осознанно использовать новые способности, и были какие-то шансы, но «чудеса» творились спонтанно, Дарье так и не удалось понять их природу.
- Я думала об этом. Но Сергея в этом магазинчике уже нет, хозяин сказал, что тот только иногда замещает его в качестве продавца, поскольку в Верескове по каким-то своим делам. Где его разыскать – тоже не знает.
- Ты ходила туда ОДНА?! – взвилась Марго. – Дашка, я тебя не узнаю! Самая умная в нашей компании, а ведешь себя… столь неосмотрительно. Но, если время от времени он там появляется…
- Он появится, если к нему приду Я, - не оборачиваясь, тихо сказала Елена, уставившись на обвивающий тонкое запястье браслет-змейку. Снять золотую спираль не получилось ни с мылом, ни с подсолнечным маслом, все чаще звучали предположения, что его следует распилить или разогнуть, но Дарья почему-то сомневалась, что и из этого что-то выйдет.
- Выброси это из головы, - отмахнулась Марго. – ты ищешь повод снова с ним увидеться. Не спорю, чудеса и ожившие сказки много для тебя значат, но рисковать угодить на обед к кому-то: этого никакое волшебство не стоит! Теперь я верю, что мечтательницы, безусловно, существовавшие во все времена, добровольно уступали чарам и сами шли к драконам в логово, но я-то, к счастью, в здравом уме, и тебе совершать глупости не позволю!
- Тебе легко говорить! – вскочив с подоконника в опустевшей рекреации, воскликнула Елена. – Вам всем чертовски легко рассуждать. Вы все – особенные, с самого своего рождения каждая из вас – яркая и незаурядная личность. А теперь вам еще и представился шанс стать волшебницами, хотя тебе, Маргоша, это абсолютно не нужно и совсем не нравится! Вы не можете знать, каково это – быть безликой частью серой толпы! Потока теней! Жить, как будто бы и не живешь. Появление Сергея сделало именно МЕНЯ особенной. Не знаю причин… мне все равно, честно говоря, абсолютно все равно.  Он увидел во мне что-то, выбрал именно меня. Возможно, это был единственный мой шанс узнать о себе что-то важное, перестать быть тенью…
  - Пойми нас правильно, Елена. Мы ведь не знаем, как на тебя воздействует этот браслет. Не знаем, можешь ли ты сейчас сама… хм, осознавать.  Чары или же обычная влюбленность… в любом случае не дают судить трезво.
- Собираетесь все время меня сопровождать, как конвой? – нехорошо усмехнулась Елена. Дарья отвела глаза.
- Думаю, будет лучше, если кто-то действительно будет держаться рядом с тобой.
- Еще добавь «Учти, мы это делаем для твоего же блага»! – Елена  вздохнула. – Что же, в этом есть смысл. Наверное…
И молча пошла прочь. Кажется, в чем-то они все же поступали неправильно…
- Я постараюсь найти… ну, у бабушки… что-нибудь, что могло бы пролить свет на то, как нам использовать это волшебство. Ева, не обижайся, я очень ценю твое внимание, но не нужно меня опекать. Жизнь продолжается и… я хотела бы побыть одна. Я скажу вам, если найду что-нибудь интересное. Тем более, ты ведь хотела попросить Дашу помочь тебе разобраться в последней теме.
- С чего бы вдруг? – Дарья удивленно посмотрела на Еву поверх очков. – А как же Мартын?
- Он, кажется, на меня обиделся, - заметно стушевавшись, пышечка рассеянно пожала плечами. – уже третью неделю вообще его не вижу… даже странно как-то, непривычно.

Ева
«Жизнь продолжается…»
Наверное, Евгения немного завидовала Алине. Она никогда не сумела бы держаться так, как эта хрупкая и уязвимая с виду девочка. Трудно даже сказать, действительно ли Ева поддерживала Алину или же сама непонятным образом искала поддержки. Наверное в этом была причина того, что это Аля ей, а не наоборот, напомнила, что жизнь продолжается… должна продолжаться.
«Почему же МНЕ это было так тяжело услышать?»
Алина, кажется, недвусмысленно дала понять, что  ее уже угнетает поведение подруг и что предпочла бы побыть немного одна. Наверное, Евгении очень нужно было беспокоиться о ней, чтобы не раскиснуть самой, а теперь…
- Привет, красавица, - отвлекая от размышлений, Андрей с полуусмешкой загородил девочке путь. – грустишь?
- Отвали, - устало пробормотала Ева. На Хорькова это произвело мало впечатления.
- Сегодня после уроков у нас игра. За кого ты болеть будешь?
- Если гриппом, то за себя!
Шутка была прямо скажем, не ахти, к тому же не собственная, а где-то не то услышанная, не то прочитанная, однако Андрей охотно рассмеялся.
- Приходи на игру, - с безмятежной улыбкой предложил он. – тебе стоит развеяться, а мне ты, кажется, приносишь удачу.
- Может быть, сумею выкроить для тебя минутку, чемпион! – неохотно пообещала Ева, выразительно махнув ладошкой. Андрей снова оскалился и все-таки с дороги посторонился. Судя по сиявшему самодовольству, он был стопроцентно уверен, что Евгения на игру придет. Возможно, этого делать как раз не стоило… Как ни странно, не слишком-то и хотелось. Почему-то приглашение Андрея, еще недавно вызвавшее бы у Евы бурю восторга, теперь воспринималось весьма… противоречиво. Уж ему-то дела нет до того, кто и за кого переживает. Парни вообще по природе своей не понимают и не желают понимать многих вещей, а может, просто притворяются.
«Посмотрим, какие новости будут у девчонок. Может и правда, выкрою минутку, если заняться будет нечем… Правда, еще занятия с Дарьей – сама же ее попросила»
Должно быть, жизнь действительно продолжалась, не желая делать скидок ни на чье душевное расстройство.