Александр задействован. Может, будет пара кусочков его воспоминаний. Сереженька пока защищает диплом, он прибудет в начале лета - одновременно с Эдиком Линейкиным и его дедушкой-уфологом, приехавшим на лето в Вересково по подозрению ,что там видели летающие тарелки. Едик даж кое-кого из коренных жительниц за инопланетянку примет.

Князь Чернояд
«Семейные обстоятельства!» - мысленно повторил Александр. Что же… Кощеев был достаточно ценным специалистом, чтобы не придираться к его мелким слабостям и странным привычкам вроде этой Златки. Но как же, черт возьми, не вовремя!
«Семья…»
Для него это не говорило ровным счетом ни о чем. Или ни о чем, что можно было бы логически осмыслить. Златка в представлении Великого Князя была чем-то вроде избалованной брехливой болонки, не смотря на крошечные размеры и нелепый вид, тянущая хозяина за поводок, куда ей вздумается. Надо полагать, Кощееву это зачем-нибудь нужно.
В детстве Сашу Страхова до глубины души поразило семейство Змеевых. Ну не выглядел Станислав Георгиевич, отец Сергея и Алексис, настолько безвольной или просто неразумной натурой, чтобы связаться с их маменькой, чтобы потом бесконечно пропадать в командировках куда угодно, а изредка появляясь дома, едва ли не на цыпочках там бегать и прятаться в кабинете. А ведь Станислав не только был серьезным рычагом в механизме старого государственного строя в мире людей – хотя только это уже кое-что говорило о его характере. Он больше десяти лет возглавлял Совет Нави, можно сказать, исполняя обязанности Князя Тьмы после смерти прошлого и до пробуждения силы нового. Великий дракон солидного даже по их, змеиным, меркам возраста пользовался заслуженным уважением и, конечно, страхом. На темной стороне это почти синонимы. А в собственном доме по статусу напоминал лакея, поскольку и женушка и старшая дочь искренне верили, что единственной целью окружающего мира может быть только их, таких замечательных, развлекать. У Змеева причины были. Не совсем понятные Александру, но были. Последний в своем роду Гоярынских, Станислав оказался вообще последним драконом в России и, даже для дракона, уже довольно пожилым – отчего-то это заставило его счесть случайное знакомство с змейкой по имени Аджеха, принадлежащей вообще-то к иному роду – восточных драконов – знаком судьбы и все-таки создать постоянную пару, что, в общем-то, у Змеев не было принято. Именно в этой, так сказать, ячейке общества, их младший сын и новый Огненный Змей Сереженка – при всем своем недовольстве родней – ухитрился настолько привыкнуть к тому, что им вечно командуют, что жизни без этого, кажется, не мыслил! Одно хорошо, после детства в обществе таких во всех смыслах дракониц, как Алиса и леди Аджеха, деспотичный характер самого Александра должен был казаться Сергею едва ли не ангельским.
«И только Алиса после этого может удивляться, что я…» - поморщившись, Великий Князь решительно оборвал мысль. Возможность собственной семьи Александра никогда не занимала. В отличие от Станислава, он не вынужден заботится о появлении наследников. Как ни странно, Князь привлекал женщин, что в очередной раз убеждаясь, что понимать их не стоит даже и пытаться. Совершенно немужественная, пожалуй, даже слегка болезненная с виду внешность, отчужденность, нелюдимость – все это отнюдь не должно было им нравится, но кто бы объяснил это самим женщинам!
Он терпеть не мог детский дом, в котором вырос. Но все же там существовали понятные правила и законы, которые он быстро принял к сведению и даже научился извлекать выгоду. Но даже думать о том, что у него могли быть «нормальные» родители, да еще бонус-приз типа братьев или сестер – казалось невероятным!
Сестер…
Елена тосковала по своим опекунам. Александр не был особенно чуткой натурой и они никогда на эту тему не разговаривали, но… У нее вообще голова забита настоящей кашей из совершенно незначительных и бесполезных вещей, что серьезно мешало думать о том, о чем нужно. Князь понятия не имел, каково это – иметь настоящих родителей, или почти настоящих – как не  мог понять и того, почему Елену по-прежнему занимает это. Она нашла свою настоящую жизнь, свою истинную судьбу… когда это случилось с ним самим Александр без колебаний оставил закончившееся детство позади. Наверное, сама Елена назвала бы причиной то, что в его детстве не было ничего, что стоило бы помнить. Живя среди людей, Саша Страхов никого не любил. И никто не любил его. Не было привязанностей, которые не отпускали бы, которые больно было бы рвать. И теперь Александр никак не мог увидеть в этом повода огорчаться, напротив, он как будто счастливо избежал какой-то вредной, вызывающей зависимость привычки. А вот Елена не избежала. Ей по-прежнему необходимо кого-то любить, необходимо, чтобы любили ее. Необходима семья. И даже то, что она будущая Лада… если для нави невозможно уважение без страха, так для прави оно невозможно без все той же любви. Похоже, что любовь подданных – все-таки не совсем та.
Сколько же во всем этом лишних надуманных сложностей!
Однако теперь ему предстоит стать семьей для нее. Быть может, окажись возможным найти ее раньше и воспитать, стать в полной мере ее наставником и учителем – смог бы он по-настоящему заменить ей эту так называемую семью. Даже сейчас, даже так, Елена готова полюбить его, искренне считает братом.  Своей новой семьей. Рискованная игра, в которой он не слишком понимает правила. Когда-то это уже сослужило ему печальную службу.
Не стоит привыкать к девчонке и ее странной привязанности. Ни к чему. Кроме того, на носу печально знаменитая Вальпургиева ночь – воспоминание о скором празднике заставило Александра досадливо поморщиться – а там и до Купальской недели недолго. Вполне вероятно, что все закончится и инициация новой Лады разлучит его с этой трогательной в своей надоедливости сестричкой навсегда. Ни к чему к ней привязываться.
Кроме того, есть повод подумать о чем-то более понятном и привычном. Например, что инициация пробудит силу Лады в полной мере, а управлять этой силой пока не получается даже у самой Елены. В спонтанных вспышках и откатах Силы не было ровным счетом никакой системы, разве что в некоторых случаях ключом активации могли послужить какие-то сильные эмоции. К магии Разума девочка казалась совершенно невосприимчивой. В результате нескольких попыток обучить ее колдовским приемам Александра трижды ошпарили кипятком, один раз почти закопали в землю и бесчисленное количество раз ушибли левитирующими предметами…  Конечно, это можно было предвидеть по ее проблемам в точных науках и любви к изобразительным искусствам, и вообще на памяти Александра всего две женщины-мага практиковали магию Разума, а не магию Сердца, да и те… Но все равно, огромный магический потенциал, напрямую зависящий от настроенческих колебаний девчонки-подростка – это даже хуже, чем неуправляемый вовсе. Хаотическую Силу можно перехватить и систематизировать по своему усмотрению, а тут уже присутствует совершенно непонятная и непредсказуемая, но все же система.
Впрочем, где-то Александру попадалось изречение, что нечто, напрочь лишенное логики, в итоге только логикой и можно было просчитать. А уж учитывая, что это логика женская… Тоже вариант.
Была среди «прекрасной половины» по крайней мере одна, чье мнение Великому Князю небезынтересно было выслушать.
Дороги за городской чертой до безликости одинаковы. Уходящая вдаль серая лента, а по краям либо стена деревьев, либо пустеющие поля, либо бесконечные ряды дачных домиков. Правда, в этом конкретном случае домиков не было. Да и поля не назвать совсем уж безлюдными – не в гордом же одиночестве все эти собачки и коровки их украшают. По лесам, расположенным не слишком-то далеко от жилых районов, тоже в изрядном количестве бегают то грибники, то толкиенисты, но эти все же держаться подальше от дорог, вот и кажется узкая заасфальтированная просека абсолютно безжизненной – только проскальзывают мимо, не снижая скорости, редкие автомобильчики. Место, куда вела дорога из города, не пользовалось слишком уж большой популярностью, соответственно, и сама дорога тоже.
Иногда чтобы чувствовать, что выглядишь довольно глупо, даже не нужны посторонние наблюдатели. В общем-то мнение окружающих Александра интересовало редко, в отличие от своего собственного, а он обладал довольно своеобразным пониманием того, что выглядит глупо, а что нет. И все же… Князь недовольно покосился на букет весенних цветов в собственных руках, беззвучно хмыкнул и бережно положил их на обочину. Когда-то сюда уже приносили букеты, но давно, достаточно давно, чтобы от них остались бы разве что искусственные цветы, потемневшие до неразличимости в придорожной грязи.
- Я думала, твой традиционный цветок – это роза.
- А я подумал, что с тебя вполне станется отхлестать подаренным букетом по физиономии, - Александр пожал плечами. – как ты говорила, символизм и все такое.
Послышался смешок – как и слова, прозвучавший, казалось, прямо в его голове. Вечерний сумрак над обочиной, прямо напротив князя, задрожал, словно марево в жаркий солнечный день.
- Пожалуй, когда дело касается тебя, я ничуть не усомнилась бы, что цветы подарены без задней мысли. Настолько без задней мысли, что мне, как девушке, даже немного обидно.
- И что, много приносили тебе цветы «с задними мыслями» - это на могилу-то? – с вежливым интересом уточнил он. Призрак промолчала, не снизойдя до обличений его бестактности. Для Милены Премудрой еще при жизни аксиома «мужчина = законченная сволочь» была чем-то абсолютно естественным и даже нормальным, вроде «вода мокрая». Маловероятно, что могила могла бы ее исправить, особенно учитывая обстоятельства, при которых она там оказалась. А Александр никогда не чувствовал душевной потребности в этом разубеждать, вот и вышло, что убежденный женоненавистник и девица, давно балансирующая на грани между феминизмом и идиотизмом, относились друг к другу довольно-таки неплохо. Хотя бы в качестве подсознательной благодарности за то, что, в отличие от всех прочих представителей альтернативного пола, никому из них не пришло бы в голову другого донимать. Князь изогнул уголок губ в улыбке, припомнив свое знакомство с Миленой.
Способности нового Чернояда активно проявились весной почти шестнадцать лет назад – вскоре после его дня рождения. Об этом случае Александр не слишком любил вспоминать, он вообще редко вспоминал о том, что было ДО, хотя многое именно тогда принял к сведению. До инициации, которую положено было проводить в самую длинную ночь года, было еще достаточно времени, однако вскоре Станислав, взявшийся вводить его в курс дела, предложил перевестись из школы-интерната в другую, не совсем обычную школу, которую мальчик, с уже тогда свойственной ему манерой, окрестил «спецшколой для умственно одаренных». Там же училась и Алиса… но никто ведь и не обещал, что будет легко!
В то майское утро Александр увидел эту самую школу – симпатичное небольшое здание, стилем напоминающее особняк дворянской усадьбы еще дореволюционных времен – по крайней мере, так совсем еще юному Князю Тьмы представлялись эти особняки. Особого наплыва учеников, к его радости, не обнаружилось: то ли последний урок еще не закончился, то ли, наоборот, все успели расползтись по домам или всяким кружкам-секциям. Только две девушки, наверное, на три-четыре года постарше него сидели на ступеньках крыльца и, разнообразия ради вооружившись не сигаретами, а всего лишь стаканчиками мороженного, самозабвенно чесали языками.
- Обидно. А ты его знаешь?
- Нет, но папа говорит, он очень уважаемый в определенных кругах человек.
- Я бы на твоем месте не соглашалась, - девушка с некоторым раздражением вгрызлась в жалобно хрустнувший вафельный стаканчик. Пожалуй, ее можно было назвать красивой. Даже прекрасной. Не то, чтобы Саша Страхов в этом разбирался, но по сравнению с большинством девиц красота этой была как чистейшая родниковая вода по сравнению с тошнотворно-сахарным заграничным напитком «пепси-колой». Она не носила непременных по теперешней моде блестящих комбинезонов и ультракоротких юбочек, не завивала беспорядочных локонов в подражании пользующимся отчего-то большой популярностью безголосым певичкам – короче говоря, не делала со своей внешностью ничего того, что выдает в женщинах желание понравится. Серое шерстяное платье вопило о своей старомодности даже ему, детдомовскому мальчишке, знакомому со словом «мода» исключительно по словарю, и открывало только шею до ключиц и тонкие изящные ладони. Насыщенно-русые волосы, гладкие от собственной чистоты, были просто зачесаны назад сияющим каскадом. Черты лица у нее были правильными, а выражение несколько чопорным. Наверное, девять женщин из десяти подобный наряд превратил бы в неприметных серых мышек, а эта… эта, наверное и была той десятой, что, свободная от всего лишнего, предстает истинным совершенством.
- В конце концов мы живем не в одиннадцатом веке! Я бы сказала – нет!
- Совершенно в этом не сомневаюсь! – со смешком кивнула вторая девушка, худощавая брюнетка с немного резкими чертами.
- Скажи еще, что я не права!
- Ну, для начала я собираюсь взглянуть на него. Вполне вероятно, что он окажется довольно милым. Папа ведь лучшего мне желает.
- Только вот это его «лучшее», а не твое. Кроме того, этот тип, наверное, старый…
- Вовсе не старый…
- Ну пожилой! Конечно, песок еще не сыпется, но не с ним же ты могла бы пойти на выпускной, честное слово, курам на смех!
Брюнетка слегка стушевалась и пожала плечами.
- Отлично. Сидим на скамейке запасных вдвоем, - перекинув все, что осталось от вафельного стаканчика, в другую руку, русоволосая ободряюще стукнула подругу по плечу. – или, хочешь, я буду твоим кавалером? – изящно вскочив на ноги, она отвесила картинный поклон, протянув черноволосой тонкую руку. Та почти беззвучно прыснула, почему-то попытавшись спрятать лицо за своим мороженным.
- Угу, это называется Шерочка с Машерочкой! Не поверю же, что тебя тоже никто не пригласил!
На секунду повисло неприятное молчание.
- Совсем уж идиотов в этой школе нет, - наконец слегка натянуто произнесла русоволосая. – Барин ваш, во-первых, псих, во-вторых, как не крути, преподаватель – кто с ним рискнет перед самыми заключительными экзаменами ссорится?
- Ты, я смотрю, рискнула.
- Я с ним не ссорилась.
- А что же.
- Порвала навсегда! Меня в жизни так не оскорбляли, а экзамен буду сдавать Якову Соломоновичу лично – он внял моим аргументам и согласился с тем, что подобная замена оправдана…
- Папе?!!!
- Лично я бы предпочла забыть об этом недоразумении и согласна сдавать экзамен кому угодно – в конце концов на количество полученных знаний это не влияет, но Барин ваш…
- Столько же «наш», как и «ваш»!
- Угу. И по блату взяли такого преподавателя столь же «мы», как и «вы»…
- Совсем не по блату! Просто семья наших хороших знакомых…
- Почему-то на вашу кафедру что учится, что преподавать берут исключительно по ходатайству «семьи хороших знакомых». Прям «Свои люди – сочтемся» какое-то!
- Перестань! Ты же знаешь папу, он… а! Кстати, гарантирую, даже ты не сдашь ему экзамен с первого раза. Ну и за что Григорию такая немилость?
- Какая теперь разница…
- Нет уж, теперь я требую подробностей и нюансов! Милочка, так не честно, я ведь тебе все рассказала! Ну, что он такого сделал.
- Баран твой Барин! – сквозь зубы процедила девушка. – И не называй меня «Милочкой». Ну в общем, он пригласил меня на этот чертов бал, - негодующе хмыкнув, она на какое-то время замолчала. Брюнетка терпеливо ждала продолжения, по видимому, не рассмотрев состава преступления в уже сказанном. – я даже ответить не успела – как тебе? Просто поразительно – болтать что-то о любви, даже для вида не соизволив поинтересоваться моим мнением по этому поводу!
- Ну, наверное, он решил, что это и так… то есть, если вы пытались встречаться.
- Мы не пытались встречаться, - брезгливо поморщилась русоволосая. – я согласилась «узнать друг друга поближе» и, честно говоря, окончательно убедилась в том, что некоторых людей лучше не знать даже издалека! В общем, он, мне и рта не дав раскрыть, он… он… - казалось, воздух вокруг негодующей красавицы вот-вот заискрит от материализованного гнева. В ее черноволосой подруге, кажется, боролись порывы податься вперед из исконного женского любопытства и, напротив, чуть отстраниться из подсознательного опасения, что снесет взрывной волной. Не то, чтобы Александра интересовали девчоночьи сплетни… но разговор завязался, пока он банально глазел по сторонам, а самоустранятся теперь было бы, пожалуй, еще хуже, чем вежливо делать вид, что тебя тут нет вовсе.
- Пихает мне в лицо деньги и говорит, что, мол, надо купить для бала платье, - убито закончила «исповедь» русоволосая. Брюнетка досадливо скривилась и в последний момент подавила желание с силой стукнуть себя по лбу, вспомнив, что в ладони по-прежнему зажат подтаявший стаканчик пломбира. Еще какое-то время висело тягостное молчание.
- А ведь я его предупреждала… Милочка… Леночка… ну-у, ты же должна понимать!..
- ЧЁРТА С ДВА Я ЧЕГО-ТО ДОЛЖНА! – каким-то образом, даже голоса не повысив, девушка ухитрилась сказать это ТАК… Александр на всякий случай решил взять тон на заметку, хотя, признаться, не представлял ситуации, в которой его самого могли бы обуять столь колоссальные эмоции. Но впечатление это, надо сказать, производило должное.
- Милена…
- Понятия не имею, с какими девушками ему приходилось иметь дела до сих пор, но мне совать деньги, как какой-нибудь дряни, это…
- Он не имел в виду ничего такого. Ну, люди иногда по-разному смотрят на вещи, честное слово, он вовсе не хотел…
- Сарочка, мне безразлично, чего он там хотел! Ты права. Я примерно так ему и сказала – мы совершенно по-разному смотрим на вещи и вообще это была плохая идея. Я с самого начала так говорила, но ты же знаешь маму! Родишь ей, мол, внучку – тогда и гуляй на все четыре стороны! А Барин ей, видите ли, ничем не хуже и не лучше, чем любой другой представитель противоположного пола: не урод и не дурак, вроде, а большего от мужчин только в сентиментальной литературе можно, мол, требовать! Она же терпела столько лет зануду и скандалиста, поскольку оказалась, по меркам рода Премудрых, чемпионом по рождению отпрысков мужского пола – и ничего, на стену не лезет.
- Ну… определенная логика тут есть.
- Сара, - драматически закрыв ясные от искрящего гнева глазищи, Милена положила руку черноволосой Саре на плечо. – открою тебе страшную тайну, думаю, в твоих силах будет это вынести, потому что больше молчать не могу: для того, чтобы появились детишки, штамп в паспорте совершенно не нужен!
- Тьфу на тебя!
- В конце концов…
- Да-да, помню, мы живем в конце двадцатого века и давно пора легализовать клонирование, дабы избавится от мужчин как от категории. Ибо вам, Премудрым, что ни Иван – то дурак!
- Пф! – многозначительно ответствовала русоволосая… и, наконец, соизволила обратить внимание на наблюдающего бесплатный спектакль Александра. – А ты еще кто такой?
- А-а, - примирительно протянула Сара. – я слышала… ты новенький, да?
- Что еще один родственник хороших знакомых или хороший знакомый родственников? – ехидно уточнила Милена. Сара замялась.
- Нет, - улыбнувшись, пояснил Александр, прекрасно понимающий, что «человеком того круга» отнюдь не выглядит. – я налоговая льгота. Если хозяева частного учебного заведения занимаются благотворительностью – берут бесплатно парочку нищих, то государство в поборах послабление делает.
- У нас не частная школа, - какое-то время девушка с какой-то странной сосредоточенностью сверлила его взглядом, потом не то озадаченно, не то разочарованно отвела глаза. – извини. Кстати, тебе вовсе не обязательно поступать к Змиулану. Между нами, там учатся одни снобы…
- Ну спасибо, - тихо вставила брюнетка.
- Твое магическое направление – определенно Разум. Честное слово, до сих пор единственным магом с потенциалом больше моего в этом направлении была мама, но у меня не получилось тебя «считать» даже при том, что ты вообще ничему еще не учился… это поразительно!
- Может, считывать нечего? – усмехнувшись уголком губ, Саша постучал себя пальцем по лбу. – Мужчины – существа примитивные, предъявлять к ним завышенные требования можно только в книжках и все такое… Хотя, если магией Разума здесь заправляют женщины – ситуация должна быть действительно печальной!
На ровной, словно фарфоровой коже Милены вспыхнули красные пятна.
- Нечего подслушивать чужие разговоры, мальчик! И вообще…Может быть, ты хотел непременно оказаться в одной группе учеников со Змейкой? Насколько вижу, в описании твоего дружелюбного характера и невероятной вежливости, она ПОЧТИ не преувеличивала… Александр – верно?
Мальчик промолчал. Очаровательно! Станислав как-то забыл предупредить, что тут вся школа уже в курсе совершенно не относящихся к делу аспектов. Хотя, зная Алису… проклятье, допустим, ей – и уже отнюдь не в младенческом возрасте – пришлось впервые в жизни познакомится со словом «нет». Но с какой стати это должно становиться ЕГО проблемой?!
- Лично я в этом вижу великую вселенскую справедливость, - туманно заметила в пустоту Милена. А потом еще более туманно добавила. – не все ж они нас!

Мартын
- Поможешь мне разобраться со всем… этим? – школьный психолог Жанна Клименьтьевна окинула чуточку беспомощным взглядом не до конца распакованные кипы книг и коробки с какими-то бумагами. Мартын пожал плечами. Он уже привык, что учителя, да и не только, чаще всего обращаются за помощью в чем-нибудь скучном и монотонном именно к нему – любой другой ученик в большинстве случаев постарался бы улизнуть, придумав себе занятие поинтереснее. С тем, чтобы улизнуть, проблем, наверное, и не возникло бы, но вот интересными занятиями жизнь первого ботаника всея школы не спешила радовать. Кроме того, когда имеешь дело с психологом, всегда есть возможность хотя бы выговорится. Не то, чтобы Жанна Климентьевна чем-то помогла бы ученику, не то, чтобы ее вообще это касалось, но, пожалуй, основная обязанность психолога – выслушать то, что никому не интересно. Или того, кто сам по себе никому не интересен!
- Ботаник – это ведь не просто хорошие оценки. Большинство людей хорошо учатся, и при этом живут не менее интересной насыщенной жизнью, - уже приступив к разбору книжного завала, пробормотал себе под нос мальчик. – а вот когда в жизни, кроме оценок, больше вообще ничего нет… Это заблуждение, будто отличники умнее других. Во всяком случае…
Тут дверь из коридора широко распахнулась, и в небольшой кабинет ураганом влетел Кирилл Тогин. Мартын поперхнулся и замолк. Не то, чтобы худощавый красавчик с длинными волосами цвета красного дерева был особо популярным в школе, скорее уж мнил себя таковым, прославившись разве что тотальным непостоянством – но для Мартына был все равно, что небожитель.
- Жанна Климентьевна! У моей сестрички навязчивая идея!
- Как еще одна… то есть, - психолог поспешно запихнула на полку несколько книг и мотнула головой. – я сейчас занята, Кирилл. В чем у вас там теперь дело?
- Ниночка говорит, что ей каждую ночь снится, что она – корова, и ест сено!
- Не стоит придавать такое значение снам…
- Не стоит? А где тогда, по-вашему, наш соломенный матрас?!
Маразм крепчал, сосуды гнулись… Мартын постарался сделать вид, будто его здесь нет, тем более, что особых усилий для этого не приходилось прилагать. Жанна Климентьевна чересчур растерялась, а Тогин и вовсе был выше того, чтобы замечать в жизни что-то помимо симпатичных представительниц противоположного пола.
- Можете вдвоем зайти ко мне, когда я… мы с Мартыном закончим здесь.
Кирик недоуменно огляделся и уставился на Таблеткина с таким видом, словно тот был выпрыгнувшим из табакерки чертиком.
- Ну ты, человек-невидимка… как призрак, прямо! – пробормотал он. Потом, моментально потеряв к «невидимке» всякий интерес, решил проявить галантность. – Давайте, я тоже помогу, чтобы побыстрее было.
Мартын, хотя его никто и не спрашивал, снова пожал плечами. Можно было не сомневаться, что вся «помощь» со стороны Кирилла ограничится тем, что школьный Дон Жуан, усевшись на единственный свободный стул, будет развлекать их байками и, может быть, под настроение даст пару дельных советов что куда поставить. Тогин был из той категории людей, кто предпочитает работать языком, а не лопатой.
- Кстати, о призраках, - тут же оправдал возложенное доверие тот. – Семена тут недавно эта… мавка едва не прикончила. Представляете?
Жанна Климентьевна рассеяно кивнула. Достаточно проработав в вересковской школе, она привыкла слышать от учеников еще и не такое. Вздумай она написать книгу именно как  психолог, основываясь на этом своем опыте – судьба такого произведения, по мнению Мартына, была бы куда счастливее ее же не то сказок, не то драм, от которых уже все окрестные издательства дрыном отмахивались. Семен – лучший друг Кирилла – был о своими тараканами даже по меркам их школы. Не сравнится, конечно, с Ниночкой.
- Так вот, мы только успели возобновить турниры на свежем воздухе. Я же почти себе вернул чемпионский титул, но Ульянка как с цепи сорвалась, а она хороша, зараза – снова выбилась наверх и пока удерживается. А Семен, вы же знаете Семена, он на этой своей Анфисе помешан – а она буквально шарахается. Не понимаю, чем его эта пустышка так проняла! Вот Ульяна…
- Ты про мавку говорил, - автоматически напомнил Мартын. Кирилл недовольно покосился в его сторону, видимо, успев снова забыть о присутствии и вообще существовании.
- Я и говорю про мавку. Семен, болван, подкараулил Анфиску, когда Ульяны рядом не оказалось, для очередного «окончательного разговора», уж не знаю, о чем там с ней говорить можно, а сам вспылил и перепугал девчонку до чертиков.
- А мавка тут при чем?
- А мавка сказала «все мужчины одинаковые, им мозги вправлять нужно». Я уж испугался, она Сеньку до потери пульса засосала, еле откочали… вернее, Ульяна его по морде отхлестала – заодно и в чувство привела и, как сея призрачная дева выразилась, мозги вправила. Но это уже потом было.
- Не лишено смысла, - сухо заметила Жанна Климентьевна. – говорила я твоему Семену – насильно мил не будешь. Все отмахиваетесь от «старых банальностей», а ничего актуальнее люди пока еще не придумали.
- Девочкам нравится, когда их решительно завоевывают, - хмыкнул Кирилл, хотя сам он, в отличие от приятеля, относился к этому вопросу куда спокойнее: одна девушка решительно против, так какая-нибудь другая окажется посговорчивее. Более-менее стабильным его увлечением оказалась Ульяна, но «большая и светлая любовь» совершенно не мешала Тогину в мимолетных увлечениях.
- Девочкам нравится, - наставительно произнесла психолог. – когда к ним и их чувствам относятся с должным уважением, а не считают переходящим призом, который надо завоевывать в каких-то глупых играх. Что вы там пили? На Ульяну это, вроде, не похоже, так она, могу поспорить, никаких мавок и не видела. Семен ваш наверняка хлебнул для храбрости, потому и сорвался, а то и не рассчитав, свалился на землю и переохлаждение получил – вот вам и «мавка»!
- Да я своими глазами! Красивая такая, прямо как кукла фарфоровая, только платье какое-то старушечье, серое.
Мартын едва сдержался, чтобы не хмыкнуть. Ну что Тогину еще могло бы померещиться – конечно, красивая девушка! Хотя даже если принять на веру сам факт существования мавки, мало удивило бы и то, что Кирилл и с ней кокетничать начал.
- Я потом у Молвы Словеновны – ну, матери наших Сорокиных – справки навел. Оказывается, там ,совсем неподалеку, девица одна под грузовик бросилась, где-то в начале девяностых дело было. Поклоннику какому-то отказала, он, типа нашего Семена, вспылил, а она вырвалась – и прямиком под колеса! Жуть! Моментально насмерть… Поклонник-то, как сообразил, что случилось, в свою машину сел, разогнался и… - не обнаружив в словарном запасе нужного выражения, Кирилл красноречиво рубанул перед лицом ладонью. – тоже моментально!
- Как романтично, - вздохнула Жанна Климентьевна, всегда питавшая слабость к историям в духе «все умерли», да еще подтверждающим всякие там «вечные ценности». В каком-то смысле они действительно всегда оставались актуальны. Насильно мил не будешь…
Мартын в очередной раз задумался о странном поведении Евы. Какое-то время она, хоть и была при этом сама на себя не похожа, но вела себя так, что снова позволила на что-то надеяться – чтобы вскоре, как топором отрубив, снова окатить не то, чтобы презрением, но… снова практически перестала замечать. Не демонстративно игнорировать, а просто не замечать. Контрастный душ, а не девчонка! И, что обидно, временные потепления случаются именно тогда, когда ей что-нибудь от него надо… Мартын привык радоваться и этому. Какие-либо решительные действия – это точно не его конек, но намного ли лучше долго и нудно стараться взять измором? Как-то Мартын случайно подслушал, как не замечающая его, как обычно, Ева жалуется Алине, что только на нее внимание обращают либо законченные неизлечимые психи, либо совсем уж хмыри…
Остаток книжных раскопок Мартын в задумчивости помалкивал, особо не вслушиваясь, как Кирилл продолжает развлекать Жанну Климентьевну байками из жизни ролевиков.

Александр
Снаружи не совсем обычная школа выглядела с претензией на оригинальность, поскольку располагалась в особняке дореволюционной постройки – или просто была стилизована под таковой, но стилизована достаточно удачно, чтобы Александр не мог точно определить, как в действительности обстоит дело. Но внутри оказались самые заурядные коридоры, классные комнаты и кабинеты. Правда, чьи-то заботливые руки – и не одни, судя по пестрящему разностилью обстановки – все же попытались придать школьным помещениям своеобразный уют.
- И все таки никакого исключения из общего правила, - продолжала рассуждать Милена. – знакомый родственников. Змиулан и Змеевы-Гоярынские хоть и достаточно дальняя, но все-таки родня.
О том, что Гоярынский – прежняя, еще во времена царской России используемая фамилия Станислава, Александр знал. Но услышать о какой-либо родне  было, мягко говоря, неожиданно.
- Мне он говорил, что последний в своем роду.
- Последний дракон, - уточнила Сара. – родство у нас действительно весьма отдаленное, о нем бы и не знали…
- Не будь в их семействе традиции просчитывать родословную почище, чем на собачьей выставке.
- Вообще-то мы тут все из довольно древних родов. Просто относятся к этому разные семьи, - брюнетка недовольно покосилась на подругу. – с разной степенью наплевательства. Милена – дочь Софии Премудрой, прямого потомка одной из дочерей Василисы. Ты о ней, конечно, должен был слышать. Сама Василиса никакой магической властью не обладала, просто была весьма толковой девицей с амбициями: ухитрилась, как сейчас бы сказали «окрутить и кинуть» одного из величайших колдунов Нави. Но вот ее второй муж – Иван – хоть сам вообще никакими талантами похвастаться не мог, оказался одним из потомков Белой ведьмы, соответственно, в обеих дочерях наследственность проявилась. Старшую звали… вернее, до сих пор и зовут Златка Прекрасная – она в пятнадцать или шестнадцать лет выскочила за того самого темного мага, до сих пор, насколько мне известно, живут. А вот от второй и идет род Премудрых. Видимо, по тем временам ее сочли недостаточно… гм, «прекрасной»!
Милена фыркнула.
- Хотя, между нами, - не понизив, однако, голоса, продолжала Сара. – с таким характером им бы быть страшнее крыс: и себе и окружающим меньше бы проблем доставляли!
- Слушай, ты достала уже со своим Барином! – неожиданно взорвалась Милена. – Кто кому тут проблемы доставляет… Да с ним никто в относительно здравом уме не свяжется! Ладно бы просто зануда и скандалист – тут мама права, от мужчин не слишком многого требовать глупо – так он же законченный псих!
- Мужчина с характером.
- И вообще он все время ножи трогает! Ты бы вот связалась бы с человеком, который ножики трогает? Честное слово, если он не успокоится, мне останется только купить себе винтовку и тоже ее все время трогать, трогать, трогать…
Кажется неизвестный Александру «Барин» был у девушек основной темой, к которой скатывались рано или поздно все разговоры.  Мальчик нервно передернул плечами. Ему и в голову бы никогда не пришло даже вспоминать лишний раз про Алексис, не говоря уже о том, чтобы кому-то на нее жаловаться. Женщины…
- Вы говорили про семью Змиулан, - попытался вернуть разговор в мало-мальски информативное русло Саша. В родство Сары с семейством Змеевых ему верилось слабо. Сходства было не больше, чем у незабудки с кустом ярких пионов. В отличие от подруги, Сара дорого и со вкусом одевалась, в принципе, худенькая брюнетка с тонкими резковатыми чертами могла бы быть красива не лишенной изысканности хищной красотой – но впечатления  такого почему-то не производила, а наряд только отвлекал внимание от самой девушки.
- Сам Змиулан – тогда это было именем, а не фамилией – действительно был драконом. Намного старше Гоярынского, во времена, когда появились Берегини, он уже немолодым был. Тоже довольно известная история – вышло там недоразумение с сыном первой Берегини, царицы Молоньи. Кстати, от того род Победоносцев происходит, но о них по ходу дела расскажу. Тогда Змеям вымирание еще не грозило, так что они имели возможность не слишком-то беспокоится о продолжении рода, а драконы, надо сказать, всегда предпочитали иметь дело с похищенными девицами человеческого рода, чем с драконицами, которые гораздо сильнее и агрессивнее мужчин своего вида. А поскольку человеческая женщина просто физически не может родить драконенка, дети от таких браков рождаются стопроцентными людьми, хоть зачастую и довольно сильными магами. Правда, сейчас от потомков Змиулана тоже мало осталось – революция, советская власть и все такое… кто-то мигрировал, а кто-то и… понятно, конечно. Папа действительно несколько повернут на чистоте рода, с тетей – ну, его сестрой – отношения как отрубил, когда она замуж не за того, по его мнению, человека, вышла… На самом деле папа очень хороший, - Сара  тяжело вздохнула. – искренне обо всех пытается заботится, постоянно пытается порядок наводить, вплоть до личных дел, а такое мало кому нравится. Вот, кстати, мы и пришли…
Распахивать дверь кабинета, перед которым они остановились, девушка, однако, не торопилась, осторожно заглянув в щелочку – а убедившись, что никто из находящихся в кабинете этого не заметил, приоткрыв чуть сильнее и негромко пробормотав:
- Ну вот, очередной разбор полетов, можете полюбоваться.
  Просторный – не меньше, если не больше стандартного класса кабинет – поражал тем же разностильем, что и всё внутреннее убранство школы. Похоже, заведующие кафедрой занимали его вчетвером – оттого и возникла необходимость соблюдать дистанцию. Помещение оказалось угловым, прилежащие стены с окнами образовывали весьма странный контраст. Прямо напротив двери, у окна с еще весьма редко встречающимися светлыми жалюзи располагалась легкая светлая мебель, создающая впечатление легкости и свободного пространства, нарушаемое только набором внушительных фолиантов на столе и стеллажах. Красивая пожилая женщина с безупречной осанкой и элегантной проседью в таких же густых и гладких, как у Милены, волосах – Александр предположил, что раньше они были на несколько тонов более темного оттенка русого – что-то конспектировала из одного фолианта, мало внимания обращая на происходящее вокруг. В контраст этой «офисности» второе окно утопало в мягких занавесках и горшочках с разнообразными фикусами и фиалками, а вместо книг стены и поверхность стола – тяжеловатого, не то, чтобы антикварного, но из категории «на века сделано» - украшали вышитые картины-гобелены и многочисленные фотографии – преимущественно, детские. На одном из уютных стульев полу кресел, уставившись на вязание в руках и старательно пряча улыбку, сидела еще одна дама элегантного возраста: невысокая, полноватая, с улыбчивым круглым лицом классической доброй тетушки.  Единственным украшением стены около двери служило что-то вроде небольшой коллекции холодного оружия, однако, отчего-то не выглядящего, собственно, коллекционным. Чем-то напоминающий викинга мужчина со слегка растрепанной рыжей шевелюрой, в отличие от дам, не изображал крайнюю степень занятости, а с насмешливым интересом наблюдал за разворачивающимися на смежной стороне кабинета. Уж Змиулана Александр узнал с полувзгляда, да и сходство отца с дочерью было очевидным, разве что в мужском варианте слегка хищная резкость черт смотрелась более естественно и выигрышно. На его стороне тоже было достаточно полок с книгами, хотя все же и не в том количестве и качестве, что у госпожи Премудрой, а над рабочим столом висел портрет самого Якова Соломоновича лет на двадцать моложе в компании тихой, похожей на тень темноволосой женщины. Змиулан в данный момент и развлекал публику, отчитывая четырех девиц… вернее, трех, поскольку черноволосая крошка лет, от силы, десяти, на «девицу» не тянула совершенно. Трое остальных были примерно одного возраста с Александром, если делать скидку на то, что девочки-подростки всегда выглядят немного старше парней своего возраста – это легко прослеживалось по той же Алисе… Впрочем, одеться… или, вернее будет сказать, раздеться подобным образом не рискнула бы даже эксцентричная драконочка. И, похоже, Яков Соломонович целиком разделял мнение Александра по этому поводу:
- Вы что, на пляж пришли?! Курочкина, как это называется?
- Вы о чем? - кокетливо хлопнула глазами невысокая коротко стриженная девочка в легком свитере, который загадывался как довольно свободный, но, кажется, был ей слегка маловат и перчаткой обрисовывал чересчур женственную для школьницы фигурку, и клетчатой юбке длинна которой, если укоротить еще хоть немного, кажется, вообще ушла бы в минус. Змиулан свирепо сверкнул глазами и явно собирался высказать что-то весьма нелицеприятное, но рыжеволосый викинг – надо полагать, тот самый Победоносец, потомок первой из Берегинь – решил проявить слегка неуклюжую любезность и подсказал.
- Полагаю, речь идет про твои ноги, Ляля.
Следующий обжигающе-ледяной взгляд коллеги достался уже ему, а девочка слегка лениво повела плечами.
- Яков Соломонович, - мягко заговорила она. – Вы… как бы сказать… мой бюст видите?
Победоносцев тут же сделал вид что пристально изучает что-то за окном.
- Полагаю, вопрос был риторический, - ядовито процедил Змиулан.
- Так вот, а я ног своих из-за него не вижу, - без тени смущения сообщила Ляля Курочкина.  Госпожа Премудрая ненадолго прервала конспектирование гримуара, сухо закашлявшись, а четвертая завкафедрой, которую Александр еще не знал, еще сильнее уткнулась в вязание, спрятав за ним лицо почти до вздернутого носа. Вокруг шоколадно-карих глаз обозначились морщинки-лучики, какие бывают у часто улыбающихся людей. Яков Соломонович раздраженно стукнул узкой ладонью по столу.
- Прекратить балаган! Не знаю, с каким… заведением Вы мою школу перепутали…
- Не твою, а нашу, - мягко напомнил Победоносец. Змиулан не удостоил его реплику вниманием.
- Но чтобы больше я в таком виде никого здесь не видел!
- Форму одежды поменять, ноги изолировать, - снова ввернул коллега, процитировав персонажа какого-то фильма. Он честно постарался это сделать шепотом, но голос оказался слабо предрасположен к тому, чтобы звучать тихо – не иначе, наследие богов грома сказывалось. У Премудрой снова начался приступ сухого кашля.
- Курочкина, Москитова, вам ВСЕ понятно.
Ляля и девочка с длинными светло-светло-рыжими, почти до розоватого оттенка, волосами, весь разговор промолчавшая, изображая очаровательное смущение ( даже не понять было, с какой стати подобная скромница надела юбку, куда больше напоминающую пояс), синхронно кивнули. Третья, апатично взирающая куда-то мимо Змиулана, вообще не отреагировала.
- Морозова! Сейчас же вынь леденец изо рта, когда с тобой разговаривают, и отвечай.
Девочка покорно выплюнула конфету и столь же апатично вздохнула. В кабинете слегка запахло ментолом и ощутимо похолодало – на стеклах окон и таинственного вида колбе на столе Змиулана начали расползаться причудливые ледяные узоры.
- Мои цветы, - выронив вязание, ахнула «тетушка». – они не переносят резкой смены температур! Снежана… и вообще, девочки, можете уже идти. Вижу, вы все уже поняли. Идите-идите!
- Вообще-то Я их не отпускал. И вообще… Это все вы со своей программой обмена! В мою школу…
- Нашу школу.
- Ученики принимаются при соответствии определенным требованиям. И вашим, дорогие коллеги, в том числе! А эти… девицы еще полбеды, а этот парень с ними? В нем магического таланта ни на грош, кто его вообще брал?!
- Но он такой хороший мальчик, - протест вышел чуточку беспомощным. – и девочки так к нему привязаны… Ну хватит наконец, учебный день закончен, давайте чаю выпьем – я сегодня принесла пирожки…
- Да подожди ты со своими пирожками!
- Яков, это уже чересчур, извинись перед Марьей немедленно!
- Георгий, занимался бы ты своими делами!
- Все, - тихо прокомментировала происходящее Сара. – пора вмешиваться и разряжать обстановку. ПАП! – в полный голос воскликнула она, широко распахнув дверь. – Там Васька опять из террариума пропал, я только хотела его покормить, смотрю…
Окончание фразы утонуло в многоголосом визге, уже собиравшиеся откланяться девчонки с воплем вспорхнули на близлежащие столы, стулья и подоконники. Змиулан и Победоносец синхронно взлетели из-за своих столов, Александра поначалу удивило, что дамы-заведующие отнеслись к новости более хладнокровно, но несколько позже пришло в голову, что их коллег мужского пола несколько смутили забравшиеся с ногами на столы девочки.
- Сколько раз повторять, что в школе не место всякой ядовитой гадости… - громоподобно завел Георгий, но Яков Соломонович досадливо отмахнулся.
- Тогда стоило бы исключить отсюда Алису, - очень тихо заметил Александр.
- Ну, если опять пострадает кто-нибудь из учеников…
- Учеников много, а Василевс – редкое, практически уникальное животное!
На этой ноте оба вылетели из кабинета, чувствовалось, не смотря на бесконечные пререкания, отработать слаженные действия им удалось давно и четко.
- Ну и кого вы притащили, девочки?
- Вообще-то Александр как раз к папе, - Сара втолкнула мальчишку в кабинет. Марья и София переглянулись.
- Знакомый родственников или родственник знакомых? Что-то не похож…
- Ничего подобного! – вмешалась Милена. – У него просто колоссальный дар к магии Разума, ему надо изучать теорию, непременно!
- Перестаньте шуметь. Милена, почему бы тебе не помочь подруге разыскать этого… гм, Ваську, пока действительно кто-нибудь не пострадал?
- Но мама…
- Идите, девочки. Вас, кстати, это тоже касается – вряд ли… гм, питомец Якова Соломоновича и Сары из тех животных, на которых можно случайно наступить, так что ваше паникерство, как минимум, необоснованно. Хоть ты-то это понимаешь, Юленька?
Черноволосая малышка – как, интересно, она оказалась в школе, куда поступали в тринадцать-четырнадцать лет? – согласно кивнула.
- Сара и Милена вас проводят. Их Василевс хорошо знает, так что боятся нечего, - поднявшись из-за стола, София мягко оттеснила молодежь в сторону двери, а сама пересекла кабинет и вынула из пустующего стола Георгия неправильной формы кристалл мутно белого кварца. – Александр, верно? Вот держи. Возьми в руку и попытайся воздействовать на кристалл своей магией.
- Что именно с ним нужно сделать? – мальчик недоуменно повертел в ладони похожую на подтаявшую льдинку стекляшку. – Нужна активация амулета?
Марья, снова поднявшая свое вязание, покачала головой.
- В то, что он маг Разума, я уже верю. Что именно делать, в левую или правую руку брать, что это, как это, почему это так, а не вот эдак… без трех томов инструкций никак? Или считаешь, что мы можем вручить абитуриентам что-то потенциально опасное?
- Потенциальная опасность есть в любой вещи, вопрос – в чьих руках она находится, - негромко возразил Александр. София, вернувшаяся уже за свой стол, задумчиво побарабанила длинными пальцами по столешнице.
- Это своего рода лакмусовая бумажка для определения типа и направления магии – хотя первое, как правило, заложено изначально, а второе зависит от выбора самого человека. Ну и приблизительный уровень. В остальном, Марья права… просто воздействуй.
- Если что-нибудь сломаю… включая сам амулет – возмещать убытки мне просто нечем, - честно предупредил Саша, сжимая кристалл в кулаке. Слегка оплавленная или просто облицованная временем поверхность слегка похолодела.
- Ничего страшного, с Гоярынских… то есть, со Змеевых стребуем, не убудет. Они же тебя порекомендовали.
Смазанные грани призмы выровнялись, впившись в кожу острыми краями – Александр даже заметил на ней несколько отпечатков крови, когда разжал кулак и амулет – если это был амулет – плавно поднялся в воздух и замер прямо перед его лицом. Мутно-молочная белизна кристалла зарябила мешаниной цветов, словно кто-то взбалтывал разные краски в баночке – выглядело это, мягко говоря, грязновато, пока из мешанины не образовались четыре основных цвета: синий, бирюзово-зеленый, золотисто-желтый и темно-красный. Марья едва слышно ахнула, тонкие брови более сдержанной Софии с чуть недоверчивым выражением поползли вверх. Проявившиеся цвета темнели, пока призма не стала напоминать сперва осколок черного агата, потом – разрыв, рану в полотне миров, сочащийся абсолютной ледяной чернотой, после чего неожиданно – Александр едва успел отпрянуть, прикрыв ладонью глаза – разлетелась фейерверком острых жалящих осколков. Повисло тягостное молчание.
- Надеюсь, - наконец хрипло произнесла Марья. – это не было намеренной демонстрацией твоей правоты насчет потенциальной опасности вещей, мальчик мой? У Гоши была только одна подобная призма, да и создали ее практически случайно, так что он воспримет без особой радости ее потерю.
Мальчик пожал плечами. Он побоялся бы расколотить что-то принадлежащее Якову Соломоновичу, поскольку это грозило длительными репрессиями самого неожиданного характера, а рыжий викинг производил впечатление человека, вполне способного отвесить затрещину в запале, но уже через четверть часа благодушно забыть о конфликте. От подсвечника в лоб увернуться проще, чем от ножа в спину.
К тому же Александр действительно сам не ожидал, что призма взорвется. Тыльные стороны ладоней и даже  часть лица мальчика покрывали мелкие, но довольно чувствительные порезы.
- Не в призме дело, - Софии понадобилось чуть больше времени, чтобы придти в себя, но голос прозвучал очень ровно. – Марья, ты понимаешь, что это значит?
- Понимаю, что Гоша нам все уши отжует… так не люблю расстраивать людей! Надо было хотя бы спросить разрешения проводить тест…
София раздраженно отмахнулась.
- Значит, Станиславу это удалось… или Надежде? В любом случае…
- О чем ты, дорогая? Что удалось?
- Найти нового Князя.

Монтег
Увы, отмучилась на экономическом направлении. Хотя, наверное, надо было действительно куда-нибудь в филологию подаваться. Тут вообще очень много отсылок, особенно в третьей главе: чуть ли не все, что когда-то смотрелось/читалось.

Евгения
- Я просто в шоке! Абсолютно никакого сочувствия! То я валяюсь в коме, то меня похищают – о какой успеваемости может идти речь?! – полуобняв Алину за тоненькие плечи, Ева фактически на буксире тянула подругу за собой, по ходу требуя активного понимания и утешения, не позволяя, однако, даже вставить лишнее слово. – От меня требуют невозможного! Папа требует, чтобы я весь вечер занималась уроками, иначе, он говорит, не успею подтянуться к концу года, а если не успею и в летнюю школу загремлю, плакала моя поездка на море! А у всех – весна…
- Ты действительно могла бы прилагать немного больше усилий для учебы. Если хочешь, позанимаемся вместе? – Аля слегка поморщилась, наверное, мысленно выискивая щелочку свободного времени во всех своих «драмкружках, кружках по фото» и прочих секциях подготовки то в спецназ, то в балерины. По весне ее бурная увлеченность самыми разнообразными интересами проявлялась особенно ярко.
У Алины все эти хобби, у Маргоши – Коля, у Вики какие-то семейные дела, да и с учебой у Вики, прямо говоря, не намного лучше, чем у самой  Евгении… Даже проверенный метод, не раз уже выручавший в конце года: прицепиться на буксир к Дарье – теперь неожиданно подвел: даже Кукушкиной сейчас было не до дополнительных занятий с отстающими. Остается Мартынко.
- Кстати, а где Мартын? Что-то я его опять не вижу… надеюсь, на этот раз его никто не заколдовал?
- Честно говоря, я не удивлюсь, если на этот раз он действительно на тебя обиделся, - серьезно сказала Алина. – откуда Мартынко было знать, что твое отражение – это не ты. Она дружила с их компанией – а ты так резко отрубила всякое общение!
- Вот именно! У меня и без того репутация не звездная, а тут еще «дружба» с компанией малышей да неудачников! Никому же не объяснишь, что это была не я! Уф! А вместо того, чтобы все это расхлебывать, придется тратить время на подтягивание хвостов – вот так-то и пройдет молодость! - да еще и без Мартынко, похоже, не обойтись! К Матвею – и тому не подъедешь, пока Вика сочиняет ерунду из-за этой Мадины!
- Думаешь, ее подозрения безосновательны?
Могла ли ведьма теперь объявится в их школе под видом ученицы? Евгения не знала, да и, честно говоря, это было последнее – не считая, конечно, дополнительных занятий, чем сейчас хотелось бы забивать голову. Маргарита со своим знаменитым здравомыслием была уверена, что Виктория придумывает исключительно из неприязни к старой подружке Матвея, однако оказалась же Вика права насчет одержимого духом Огненного Змея учителя – тогда девочки тоже поторопились списать все на личную неприязнь.
- А ты?
- Я присматривалась к этой Мадине. Определенное сходство, безусловно, есть… Ну, знаешь, такие большеглазые брюнетки вообще очень яркий изысканный типаж, я все же немного художник… Кроме того, я слышала от толкиенистов, Мадина действительно стреляет из лука, по меньшей мере, не хуже Виктории. Нет… думаю, Вика преувеличивает.
От такого неожиданного вывода Ева слегка опешила.
- Но ты же сама сказала, что многое указывает…
- Да, разумеется. Но, сама подумай, если кто-то станет скрываться под чужой личиной, то, наверное, сделает все, чтобы отвести от себя подозрения. Притворится кем-то НЕ похожим на себя и уж точно не стане участвовать во всех этих ролевых играх, чтобы засветиться. Согласна?
- Звучит логично… но мне эта Мара не показалась осторожной и расчетливой. Ей, наверное, нравится играть с нами, намеренно разбрасывать подсказки, чтобы заманить в ловушку. Сама я не участвовала в этой истории с Мертвой Горой, но тогда она вела себя именно так.
- Но твои бусы – у тебя. И какое-то время были у твоего отражения, но все равно – как Мара могла бы опять зачаровать Матвея? Он-то эту Мадину знает с детства… Не знаю. Стопроцентной уверенности нет. Жаль, что никто не может составить Виктории компанию на этих соревнованиях – совершенно нет свободного времени! Она пообещала, что будет осторожна, но не отколет ничего такого в одиночку, но все-таки… наверное, не следовало оставлять ее одну.
- Так ведь с Матвеем! – Ева хмыкнула. – Тебе пока не понять…
Наконец, догадавшись заглянуть в читальный зал, где обычно собирались «малышня и неудачники» из компании, к которой примыкал Мартын, Ева обнаружила и самого мальчика, что-то живо обсуждающего с приятелями. Не дождавшись, пока ее появление будет должным образом замечено, Ева громко поздоровалась.
- Ой, привет, - вместо Мартынко откликнулась девочка – сестренка Миши из ролевой команды восьмого класса. – ты так давно к нам не заглядывала, что-то случилось? Без тебя скучно, мы как раз собирались…
- Перестань, Маш, - мальчик отвлекся от сверения какого-то списка и поднял голову, привычным жестом поправляя слегка сползшие очки. – если Евгении будет интересно, она сама нам об этом скажет, не стоит навязывать развлечения человеку, который чем-то занят. Привет. Ева. Как-то уже не ожидали тебя здесь увидеть. Знаешь, нас тоже пригласили поучаствовать в ролевых играх, прямо в турнире. В команде «черной розы» - какой-то студент-психолог, Жанна Климентьевна нас познакомила, ее собирает – такой сильный недобор игроков, что он согласился взять нас. Говорит, главное, приобрести нужный психологический настрой на победу… Хочешь присоединиться? Если нам удаться победить хоть в одном из поединков – имеем право выдвинуть свою собственную «прекрасную даму» вместо этой Анфисы, представляешь? Думали сначала Валю предложить, но она странно себя ведет с тех пор, как Семена отстранили от занятий за эту выходку в лесу, и с соревнований по фехтованию тоже временно исключили…
- К сожалению, у меня сейчас совершенно нет времени, - слегка растерянно возразила Евгения. – я как раз хотела спросить, не поможешь ли ты мне с учебой – до конца года осталось всего ничего… майские праздники на носу, после них сплошные контрольные… а я…
- Но мы же почти догнали программу, ты делала успехи, а потом… когда ты решила не продолжать наши занятия, я подумал, что больше они тебе не нужны.
- Мартынко, ну прости, - Ева скорчила смешную рожицу. – столько всего, столько всего… замоталась и все напрочь забыла. Прямо из головы вылетело все напрочь!
Мальчик слегка смущенно пожал немного сутулыми плечами.
- Извини, но я же не знал. Теперь у нас плотное расписание тренировок – догнать остальных участников будет не так уж просто – и все майские праздники расписаны вперед. Я вряд ли сумею выкроить достаточно времени, лучше тебе с кем-нибудь еще договориться.
«Вот дожила, - плетясь обратно в класс, убито подумала Евгения. – теперь уже и Мартыну не до меня!»

Виктория
Развелось у нас драконов, негде плюнуть!
Я уже молчу про эльфов и гномье –
Всюду бродят одиозные фигуры,
Если встретишь, не хватайся за дубье.
Этот мир такой, придуманный не нами,
Вот и красим, кто как может, в яркий цвет:
Кто под киборга, кто под фигню с ушами –
У кого насколько развит личный бред!
А вот в эльфы запишусь,
И петь немного научусь,
А кто не видит свет в глазах моих – дальтоник!
На звезды буду я вздыхать,
Бродить в лесах и доставать
Своими песнями любого, кто не тронет!
Джем «А я вот»
Матвей, одетый в ярко-зеленую хламиду и плоский берет с пером, поднял взгляд от стилизованной под лютню гитары и улыбнулся. За мгновение до того, улыбнуться в ответ, опустившая лук Вика зачем-то обернулась… и, разумеется, первым делом увидела счастливо машущую им черноволосую девчонку. На тренировку Мадина нарядилась в короткую курточку, напоминающую камзол, узкие – почти как лосины – брючки и стильные сапожки, которые, наверное, даже Маргарита бы приняла с одобрением. Разумеется, хорошего настроения Вике, из-за недавнего пребывания в ролевой команде, лишенной костюма и прибывшей на стрельбища в самых обыкновенных джинсах, свитере и куртке болотно-зеленого цвета, со вкусом подобранный наряд брюнетки не прибавил.
- Отличный выстрел! – дождавшись, пока герольд махнет рукой, вызывая следующего участника, Мадина, небрежно забросив собственные лук и колчан за плечо, подошла к Виктории. – Похоже, на сей раз у меня будет серьезный конкурент на турнире!
Вика смерила брюнетку недовольным взглядом. Открыто ссорится с ней и снова огорчать Матвея не хотелось. Кем бы ни оказалась на самом деле Мадина, сейчас он искренне считал ее другом своего детства и вряд ли был бы счастлив требованию кого-то выбирать… Девочка, оказавшись в курсе этой нелепейшей судебной тяжбы, затеянной отцом, раз и на всегда заключила, каково это, когда пытаются заставить выбрать из близких тебе людей кого-то одного. Евгения рассказала Виктории о том, что это Кощеев «навел» на них блудного папашу, как ни странно, это даже не стало особенно страшным ударом, наверное, лимит таких «ударов» просто-напросто исчерпал себя и теперь Виктория без радости, но как должное, приняла бы даже то, что Земля упала бы на небо и всех расплющила! Однако, когда Кощеев отбыл решать уже свои собственные семейные проблемы, Ричард Чубайс и не подумал «развеиваться в лучах рассвета» вместе со своим иском. Если бы все проблемы в жизни решались всего-навсего победой над какими-нибудь злыми чарами! Во всех волшебных приключениях так бывает, а им приходится учитывать столько кажущихся мелочей… и ничто никогда не выходит идеально!
Абсурд! Да и, наверное, не было у Виктории стопроцентной уверенности, что Матвей выбрал бы именно ее…
- У тебя тоже неплохо получается, - с максимальной вежливостью ответила она. Как на зло – а может, и действительно так – сама Дина вела себя с Викой более чем дружелюбно. Так, что в глазах Матвея именно рыжеволосая девочка оказывалась вечно всем недовольной и враждебно настроенной. Ни за что, ни про что…
«Если бы я могла поговорить с ним… рассказать обо всем, поделиться своими подозрениями. Хоть я и уверена, Матвею лично можно доверять, но один раз Мара уже подчинила его своей воле. Кто знает, на что она способна пусть даже и лишившись волшебных бус?»
- Какой у тебя интересный лук! – продолжала тем временем щебетать Мадина. – Под старину, ага! Можно взглянуть поближе?
- Нет! – прижав оружие к себе, Виктория испуганно отступила на шаг назад. Дина непонимающе хлопнула ресницами. – Нет, прости… плохая примета. Перед соревнованием этот лук не должен оказаться в чьих-либо руках, кроме участника. Может быть, потом.
Брюнетка с явным огорчением – моментально освежив все подозрения – пожала плечами.
Она действительно оказалась хорошим стрелком. Вика надеялась, что все же не лучше нее самой, но в том, что не хуже, сомневаться не приходилось. Грядущий турнир должен будет расставить в этом плане все точки над Ё… черт возьми, как же хотелось бы хоть в чем-то превзойти эту яркую самоуверенную настолько, что даже того не осознающую особу! Красавица, певица, спортсменка… наверняка в младших классах – если, конечно, все это правда – Мадина с Матвеем значились «женихом и невестой»… Дрянь!
- Ну что же… Встретимся на соревнованиях. Удачи, - Дина улыбнулась.
- Тебе тоже, - сквозь зубы процедила Виктория, сделав вид, что занята проверкой тетивы на волшебном луке. Может быть, если Мадина, конечно, не та, за кого себя выдает, ее как-то можно спровоцировать? Чтобы быть уверенной однозначно. «Но я пообещала девочкам вести себя осторожно и ни во что в одиночку не ввязываться. Хватит нам Евгении с ее умением влипать в историю… и Ольги!»
Бывшую послушницу, находившуюся без сознания, обнаружил на школьном крыльце учитель информатики Сивин. Правда, в результате попытки оказать первую помощь врач понадобился ему самому, но обошлось, спросонья возмущенная девушка всего-навсего слегка свернула ему челюсть набок – даже зубы все остались целы. Зная Ольгу, можно сказать, повезло… Толком узнать, что же произошло с ней самой, Берегиням не удалось – бывшая послушница пребывала в еще более не радужных чувствах, чем обычно, и отчет о действиях выдала весьма сухой. Понятно разве что, что, по выражению Евы, мирные переговоры с мэром накрылись медным тазом.
«То, что делает Юна – не чары и даже не магия. Магия не подействовала бы на Экзекутора. Ну почему, стоит мне только подумать, что хуже уже не будет… нет предела совершенству это называется!»
Гавриил Борисович, кстати, тоже присоединился к молодежному ролевому движению, взяв себе здесь куда более звучное имя Габриэль. Честно говоря, Виктория была уверена, что это имя женское, так вот же ж! В светлом замшевом костюме вроде как для верховой езды – и ухитряется же не изгваздаться, бегая в этом по весеннему лесу! – с перехваченными ремешком белокурыми кудрями информатик действительно выглядел похожим на сказочного эльфа – стайки поклонниц вокруг него просто вьюном вились. А вот Вике Сивин категорически не нравился. Что-то такое… позолота какая-то – явно роднила его со Змеем. Вернее даже, не роднила… девочка напрочь забыла этот термин с уроков биологии: когда совершенно разные, даже близко не родственные виды животных, тем не менее, оказываются похожи между собой. Как рыбы и дельфины, например. Вроде бы и разные, но похожи от того, что приспособлены к одному и тому же. Вот и эти конфетные красавчики – приспособлены. Обаять, врать и плести интриги. Ничего такого, что позволяло бы заподозрить в нем шпиона или врага, Гавриил Борисович не делал. Просто не нравился.
«Подозрительные личности просто кишмя кишат – или это я на нервной почве становлюсь параноиком!» - провожая взглядом Мадину, обреченно подумала Вика.

Не совсем. Песни лебединых дев могут внушать людям что-то вроде подсознательной установки (собственно, отчасти благодаря этому Емельянов и вылез в политику). В данном случае установка связана с Монастырем, но, поскольку Ольга своего бывшего места проживания всячески избегает, заработает ее "установка" не скоро.