Вступая на путь, знай свою цель.
Лорд Седрик торопливо шагал по коридору, бормоча себе под нос столь хитро закрученные конструкции, которые такому юному созданию даже и знать то не полагалось. Правда, если бы тринадцатилетнему мальчишке, каким он представлялся со стороны, дали высказаться свободно, он бы выразился куда цветистее.
Дела шли хуже некуда – после трагической гибели короля и королевы Меридиана, по всему королевству, словно по команде, зашевелились так называемые «мятежники». Всё бы ничего, и не с таким справлялись, ведь по большей части это были выходцы из крестьян, не обученные ни воинскому делу, ни искусству риторики, и являлись они все, по сути, безобидными уличными горлопанами, не способными причинить серьёзное беспокойство. Это так он (и все остальные) думал раньше, но мятежникам – теперь уже без кавычек – удалось организовать похищение принцессы Элион, и теперь они распускают слухи, что принц Фобос, её старший брат, сам организовал «несчастный случай» своим родителям, а повстанцы просто спасают Элион от той же участи. И пусть это была ложь от начала до конца – уж Седрику это было доподлинно известно, он сам наблюдал, как карету королевской четы накрыло обвалом – но это ничего не меняло. Люди так уж устроены, что скорее поверят оборванцу на площади, чем официальному королевскому легату, так что слухи упали на благодатную почву, и настоящие восстания начали вспыхивать повсеместно, даже некоторые лорды приняли сторону повстанцев. Если это не остановить сейчас, вскорости в Метамуре станет одним королевством меньше – гражданская война просто разорвёт страну на части.
Раздражение Седрика было столь велико ещё и потому, что большая часть мятежной аристократии примкнули к восстанию не из-за своей врожденной злобности, и даже не преследуя какие-то далеко идущие цели, нет, они сделали это из верности традициям. А именно той, которую Седрик ненавидел всей душой, той, которая закрывала его господину, принцу Фобосу, путь к трону, той, которая гласила, что только женщина может быть монархом в Меридиане. Но он постарается сдерживаться, и не станет вымещать свой гнев на отделке стен и статуях… ну ладно, БОЛЬШЕ не станет. Седрик слегка дернул рукой, стряхивая с кулака каменную крошку, и направился дальше, к королевскому кабинету.
В приёмной он задерживаться не стал, только небрежно кивнул паре гвардейцев, и вошел в охраняемые ими двери, когда охранники, видимо, слышавшие грохот в коридоре, расступились перед ним с преувеличенной почтительностью. Всё-таки Седрик был не только старшим лейтенантом гвардии и личным другом принца – повсеместно известным его делала так же способность особого оборотничества, полученная в шесть лет в результате одного, не слишком приятного, приключения, так что охранники, всего лишь рядовые гвардейцы, увидев, что столь влиятельная особа не в духе, не стали надоедать ему такими, в сущности, мелкими вопросами, как: «ждёт ли вас принц?». Пара  бравых служак беззвучно освободила проход, ответив на его лёгкий кивок полноценным поклоном, и проделали они это с поразительной синхронностью – можно  было подумать, что долго это репетировали. Проходя внутрь, лорд почувствовал, как зашевелились волосы на голове, и ощутил покалывание в кончиках пальцев, словно на мгновение попал на корабль посреди сильнейшей грозы – когда призрачный огонь пляшет уже не только на верхушках мачт, а на всём, мало-мальски выступающим над палубой. Машинально пригладив волосы, Седрик опустился на одно колено, склонил голову и сказал
– Мой принц, я прибыл с Совета Лордов, и новости у меня нерадостные.
Молодой человек, ненамного старше Седрика, недовольно поморщился, после чего, со вздохом, произнёс
– Сед, вставай быстрее. Ну не хватало еще, чтобы и ты тут передо мной по полу смиренно ползал, и по придворному распинался, – после этих слов светловолосый юноша улыбнулся и добавил – Правда, учитывая твою «лучшую половину», у тебя это должно получаться вполне грациозно.
Седрик тоже улыбнулся было, представив как в облике гигантского Нага, получеловека – полузмея, почти тридцатиметровой длины, «смиренно» ползал бы перед Фобосом, но почти тотчас его улыбка погасла. Принц, отлично понимавший чувства лучшего друга, опять вздохнул
– Да ладно тебе, Большой Шланг, встряхнись и кончай киснуть. Как будто я не знаю, что эта орава старых ретроградов и прожжённых интриганов тебе ответила? «Конечно, принц Фобос имеет все права на трон, но, учитывая сложную ситуацию в стране, не стоит ли…» и так далее, в том же духе. И ответ Совета таков, что они предпочли бы оставить всё как есть, ни во что не вмешиваться, а ситуация «авось сама как-нибудь рассосётся». Ну и как минимум треть лордов Совета на этот самый Совет попросту не явилась, я прав?
Седрику оставалось только согласиться с принцем. Ну не будешь же говорить, что не явилась почти половина лордов, правда, не самых могущественных, и в каких выражениях был ответ этого Совета. Кратко его можно было перевести так: «Принц всё это затеял, или нет, но пусть он сам и разбирается, а лордам в это всё влезать – не с руки». Они посмели усомниться в принце, предположить, что грязная болтовня мятежников может иметь хоть какую-то связь с реальностью, а главное, называя грядущую гражданскую войну, чьё приближение и разрушительная мощь очевидна даже трёхлетнему ребёнку, «игрой Фобоса в солдатики», добавили: «Пусть этот мальчишка возблагодарит Кондракар, что мы ещё слушаем его бредни». Скрипнув зубами, Седрик постарался улыбнуться без фальши и сказал
– Конечно, мой принц, вы как всегда правы. Но без помощи этих… почтенных лордов, вам не удержать трон. Возможно, вам повстанцы и не кажутся серьёзным противником, но…
Договорить Седрик не успел – окно, выходящее на улицу, со звоном разлетелось на куски от брошенного чьей-то умелой рукой камня. Он обернулся на резкий звук, но тут ощутил толчок воздуха от просвистевшего возле самого плеча нечта, и, сразу же, это самое нечто врезалось в подоконник, взорвавшись с яркой вспышкой и сметя всё, что осталось от оконного стекла. Медленно обернувшись, лорд обнаружил принца Фобоса в классической атакующей позе мага, вот только взгляд у него был такой, словно тот ожидал увидеть всех демонов предвечного хаоса, ломящихся через злосчастное окно. Прошло несколько секунд, прежде чем взгляд Фобоса сфокусировался на произведённых им разрушениях. Осознав, что причиной переполоха был обычный камень, принц шумно выдохнул, и обессилено рухнул в кресло.
– Вот так и живём. – устало сказал он – Сед, может я и кажусь тебе бесстрашным героем, человеком со стальными нервами, но это не так. На самом деле я гораздо больший трус, чем ты можешь подумать. Несмотря на свой опыт, ты всё же ещё ребёнок в душе, бесстрашный сорванец, да ещё твой дар перевоплощения, наделяющий змеиным бесстрашием… а к семнадцати годам вполне успеваешь прочувствовать, насколько ты смертен. – Фобос согнулся в кресле, обхватив голову руками, и продолжал – Потеря родителей была первым ударом, тяжёлым и болезненным, но не это сломило меня…
Принц замолчал, теперь уже надолго. Тягостную тишину первым решился нарушить Седрик, припоминающий ещё только одно несчастье, обрушившееся на принца в последнее время, робко спросив.
– Что же тогда это было, мой принц? Похищение Элион?
– Это, – Фобос вскинулся, и его взгляд, казалось, мог проломить стену – это было не похищение Элион! Это был тот момент, когда я узнал, КТО его совершил!!! И знаешь, Седрик, кто это сделал?!!
Человек-змей отрицательно покачал головой – когда он смог нагнать похитителя, и приблизился достаточно близко, тот открыл проход между мирами, при помощи похищенной печати Фобоса, и скрылся, так и не дав шанса увидеть своё лицо
– Это была Галгейта!!! – последние слова принц просто проревел, словно раненый зверь, одновременно вытащив что-то из своей мантии, и бросая это на стол. Перед Седриком оказался скомканный лист гербового пергамента. Повинуясь взгляду принца, лорд взял листок, развернул, и увидел всего две строчки, написанных узнаваемым каллиграфическим почерком. Галгейта, надо сказать, была не только «королевской няней», но и  занималась обучением  детей из благородных родов, тех,  которым посчастливилось «работать» во дворце, как и Седрику, и он хорошо запомнил её требовательность, а особенно – выговоры и замечания, которые получал не реже раза в неделю. Но главное все письменные замечания, которые приходилось таскать на подпись родителям, были написаны точно таким же почерком, что и записка, которую он сейчас держал в руках. А написано там было следующее: «Фоби, я всей душой надеюсь, что ЭТО – ложь, но я делаю то, что лучше для Элион».
– Ты понимаешь, Сед… – Фобос даже вскочил с кресла, и начал мерить шагами комнату – понимаешь, это для вас, детей везучих слуг или невезучих лордов, она была всего лишь училкой, строгой, но справедливой. Мне же она была как вторая мама, а сама любила меня, как сына. А теперь ОНА похищает Элион, помогает мятежникам – людям,  убившим моих родителей. Пойми, если предала она, я даже не знаю, кому вообще можно верить.
Принц, похожий сейчас скорее просто на испуганного подростка, чем на особу королевских кровей, обводит руками всё пространство Королевского Кабинета Для Аудиенций, говоря
– Даже  здесь, в личном кабинете моего отца, я не чувствую себя в безопасности. Ты ощутил нечто при проходе через двери? Так знай, это был магический страж – будь у тебя с собой оружие, яд или враждебные намерения, ты бы просто не вошёл сюда. Если так будет продолжаться, скоро я запрусь в башне, как древние волшебники, и видеть меня будут только созданные мною, абсолютно послушные, существа. А я не хочу, чтобы так было, я хочу снова доверять людям.
– Вы можете доверять мне, мой принц – тихо ответил Седрик, поражённый новой гранью души своего господина, открывающейся ему сейчас – я никогда вас не предам, и буду верен вам вечно.
– Да, мой друг, да – согласно кивает Фобос – только тебе я могу довериться. Увы, честь сейчас не в чести, ведь даже Совет Лордов, чей долг – быть опорой короля в смутное время, забыл об этом и отвернулся от меня, занятый своими собственными дрязгами. Они считают, что молодой принц должен уступить часть власти опытному и мудрому Советнику, а то и просто напросто ОТРЕЧСЯ, ведь формально я действительно не того пола, чтобы метить на престол, и им не интересно, во что превратиться Меридиан в процессе подобной делёжки. И знаешь что самое печальное, друг мой Сед – есть способ вернуть всё на свои места, даже если все лорды присоединятся к повстанцам. Способ есть, но он столь мерзок, гадок и отвратителен, что вряд ли я решусь его использовать целиком.
– А может попросить помощи у Кондракара? Они пришлют своих трёх стражниц и… – в ответ на это предложение Фобос только фыркнул
– Ну и чем нам помогут эти великовозрастные феи? Кроме того Кондракар вмешивается, только когда появляется нечто, угрожающее, по крайней мере целостности отдельного мира. Кучка голосистых крестьян с неплохим руководителем и неблагоприятные обстоятельства к этому не относятся. Я тоже не стал бы начинать боевые действия, узнав, что кого-нибудь из лордов подсиживает более деятельный соперник, и наёмных убийц к тому ловкачу тоже не послал бы…
Лицо принца на мгновение приобрело задумчивое выражение, после чего он произнёс
– А знаешь, Сед, в твоём предложении есть рацио. Конечно, Кондракар нам не помошник, но ведь это не единственная внешняя сила, до которой мы можем добраться. Да, решено! Заодно я решу и вопрос с доверием!
– О чём это вы, мой принц? – непонимающе переспросил Седрик, на что враз повеселевший и собравшийся Фобос уверенно ответил
– Я хочу поговорить с Пифией! Она точно знает то, что мне нужно.

Мудрый следует по своему пути.
Зеленоватое свечение, идущее неизвестно откуда, завораживает взгляд, бесконечные ряды колонн в тянущихся, насколько хватит глаз, залах, поражают своим великолепием и почти ощутимой мощью, а из-за непомерной высоты потолков сам себе кажешься тараканом в бальной зале какого-нибудь замка. Таким предстаёт Вечный Город перед людьми, впервые попавшими в его пределы, хотя давно уже никто посторонний не добирался так далеко. Или лучше сказать – так глубоко, ведь то, что Вечный Город является основой Меридиана, это вовсе не красивая метафора. Вычурные колонны, которых здесь множество, держат на себе не только теряющийся в вышине потолок, но и бог знает сколько метров земли сверх того, так что мощь их вовсе не показушна, а зеленоватое свечение, разлитое тут по всему пространству – единственный свет, который видели эти стены уже в течение многих лет. На первый взгляд, величественные залы абсолютно пусты и погружены в колдовской сон – ни дуновения ветерка, ни единого звука, только струящийся вокруг свет. Однако, хотя и говорят, что можно всю жизнь провести в Вечном Городе в бесплодных поисках другой живой души, однако, если постараться, даже в этом, древнем как само время, месте можно найти не только случайно забредших сюда неведомыми путями парслингов3, но и настоящих коренных обитателей, для которых Вечный Город – воистину дом родной.
Один из таких обитателей – тот самый закутанный в плащ таинственный «наблюдатель», облюбовавший себе, возможно, единственную комнату с нормального цвета освещением – как раз склонился над сыплющим вспышками бирюзовым кристаллом, размером с кулак. Он некоторое время пристально вглядывался в танец вспышек и искорок, видимо, несущий какой-то, только ему понятный, смысл, после чего тихо сказал… вернее даже СКАЗАЛА, ведь голос принадлежал явно женщине
– Значит, они отыскали кого-то из Имеющих Право Воззвать. Что же, молодой король, будем считать, что это испытание вы прошли.
После этих слов незнакомка свела ладони перед собой, и снова исчезла во вспышке света, на мгновение ярко озарившей комнату, больше похожую на антикварную лавку обилием, на первый взгляд, различных драгоценных безделушек.
Лорд Седрик, в своём змеином обличье, полз чуть поодаль от дороги. Хотя это только так говориться, что он полз – на самом-то деле полузмей двигался с такой скоростью, что сопровождавшему его отряду конных разведчиков пришлось перейти на  рысь, иногда перемежающуюся  галопом,  чтобы не отстать от своего командира. Скользя одетым в прочнейшую чешую брюхом по каменистой обочине, Седрик лишь изредка бросал взгляд в сторону своего отряда – не отстали там? – но сам он пока совсем не устал, не собирался давать спуску и своим подчинённым. Иногда подмывало слегка приотстать, а потом выползти на дорогу – тогда-то лошади, чаще всего недолюбливающие змеелюда в его «второй ипостаси», точно прибавят ходу – но, не без усилий, Седрик подавлял в себе это детское желание. Не хватало ещё отряду загнать лошадей – а ничем иным его затея не закончилась бы. Другую мысль – наддать ходу, а прочие пусть сами добираются – отогнать было сложнее, но лорд помнил, что в округе могут встретиться мятежники, причём хорошо вооружённые, и его присутствие в отряде будет нелишним. И всё же искушение было велико, ведь Седрик в душе оставался ещё и обычным тринадцатилетним пацаном, спешащим похвастаться единственному другу своими успехами.
Да, Торма не соврал, и встреча с ним и впрямь была подарком судьбы. Хотя, когда трактирщик наутро приволок какую-то вздорную старушенцию, наотрез отказавшуюся понимать слова «интересы короны» и «национальная необходимость» и вообще непонятно что здесь делающую, Седрик готов был его зашвырнуть в Кавигор4 прямо оттуда, голыми руками. Высказав, где, с кем и в каких позах она видела короля и его «интересы», бабка потребовала мешок золота «сами знаете за что…». Только когда Змей уже был готов взорваться, Торма, наконец, соблаговолил объяснить, что эта старуха – и есть тот, кто может «передать весточку» Пифии, после чего был полузадушен в объятьях и чуть не расцелован благодарным Седриком. После выяснения «кто есть кто», начался, собственно, торг – иначе не назовёшь. Змей, конечно, был готов отвалить бабке и два мешка золота – если бы они у него были – но того кошеля, который оказался припасён, этой вымогательнице преклонного возраста показалось мало. Сошлись на том, что вдобавок бабка освобождается от уплаты налогов на остаток жизни, и Седрику пришлось тут же выписать соответствующую бумагу, хотя  такие документы, вообще-то Главный Казначей должен был выдавать.
После такой оплаты Седрик категорически потребовал присутствия при процессе, и старуха, пробурчав что-то про «молокососов, лезущих своим носом во все дыры», согласилась. Правда, ничего особо интересного змеелюд не увидел, однако убедился, что и ритуал, и, самое главное, ответ, пришедший от Пифии – настоящие. Уж на это его способностей хватило. И теперь оборотень спешил «со всех ног» к принцу Фобосу, чтобы доложить об успехе.
Путь, на который, со всеми петлями и остановками, ушло двое суток, Седрик преодолел за пять часов – можно было бы и быстрее, если бы не бесконтрольное «срезание углов», из-за которого отряд угодил прямиком в болото. В итоге всё равно пришлось идти в обход, но было потеряно полтора часа. Отправив своих многострадальных людей на отдых, Змей сразу же направился на поиски принца Фобоса. Отловив по пути кого-то из слуг, он узнал, что Фобос сейчас в Кабинете Для Аудиенций, «но пускать туда никого не велено», потому что принц только что имел тяжёлый разговор с председателем Совета Лордов, после которого пребывает в тихой ярости, так что беспокоить его – себе дороже.
– Ну да, в этом весь принц – подумал Седрик, направляясь в сторону уже знакомого ему помещения быстрым шагом – если что-то идёт наперекосяк, он воспринимает это, как личное оскорбление. Ничего, мои новости вернут Фобосу хорошее настроение.
В приёмной Кабинета, когда там появился Седрик, висела мёртвая тишина. Двое стражников, казалось, обратились в мраморные статуи – настолько они были неподвижны и бледны.
– Да уж, принц умеет быть убедительным, когда просит не беспокоить. – улыбаясь во весь рот, произнёс оборотень, обращаясь к гвардейцам – Ничего, меня то он обязательно примет.
Подождав, пока «мраморные» охранники соизволят освободить проход, змеелюд прошёл внутрь, мельком отметив, что пролез, в общем-то, без очереди, опередив какого-то типа, сидящего в уголке и кутающегося в видавший виды балахон.
– Разведчик или гонец – про себя решил лорд – Ну уж извини, парень, но лучше сперва зайду к принцу я, иначе тебе светит разве что превращение в жабу.
Привычно уже преодолев магического стража, Седрик вошёл в кабинет и, что называется, уронил челюсть на пол. И было от чего – его господин, принц Фобос, всегда (ну, последние лет пять так точно) выглядевший истинным аристократом, сейчас, в порванной мантии, извазюканной в какой-то дряни, сидел прямо на полу, и голыми руками рылся в цветочном горшке. Впрочем, долго смотреть на это Седрику не пришлось – принц, без сомнения, слышал, как он входил, но сперва закончил свои манипуляции с цветком, и только потом, даже не оборачиваясь, буквально проревел
– Ну и кому достало наглости отрывать меня от дел?! – не дождавшись никакого вразумительного ответа, Фобос обернулся, и некоторое время разглядывал своего ошарашенного друга. Потом улыбнулся и махнул рукой, чтобы тот присоединялся.
– Ну, привет, Большой Шланг. Что смотришь, как на в чистого парслинга? Короли тоже люди, тем более что я и не король ещё. Смотри лучше, что у меня получилось – с этими словами принц протянул Седрику тот самый цветочный горшок, в котором росла… ни много ни мало, а самая настоящая пасть на стебле. Причём весьма шустрая – зазевавшийся Змей едва не остался без пальца, стоило его руке оказаться в зоне досягаемости хищного бутончика. Что странно – руки принца не вызывали у создания гастрономического интереса, хотя даже глаз у этой штуки, вроде бы, не было.
– Ха, какая неприязнь, вы подумайте – веселился Фобос – а ведь вы с этой крошкой отчасти даже родня.
– В каком это смысле, родня, мой принц? – спросил ещё более удивлённый Седрик, осторожно возвращая горшок с агрессивным растением своему повелителю. Тот многозначительно усмехнулся, и ответил
– Ну как же, в вас обоих есть нечто змеиное. Это ведь моё новое творение – помесь орхидеи и северной кобры. Только даже и не спрашивай, каким образом я их «помесил»… или «помешал»… ну, в общем, сделал. – принц снова расплылся в счастливой улыбке – Здоровская штука, как думаешь?
– Ага, для живой изгороди – ошалело ответил змей, представив, что было бы, не успей он отдёрнуть руку. Хотя на змеиный яд у него должен быть иммунитет, но всё же кто его знает. – И откуда вам только идеи такие приходят?!
– Да уж, «откуда»? Если б я знал. Кое-что на земле подсмотрел, кое-что тут, что-то и сам придумал. А насчёт живой изгороди – тоже ничего мысль. – Поднявшись с пола, Фобос оглядел свою измазанную и разорванную мантию, после чего, без лишних слов, просто скинул её с плечей, заодно прикрыв кучу мусора на полу, и, в одном камзоле, уселся в кресло. – Вот так-то. Я только одного не знаю – надо мне теперь кормить эту кусачку, или она и так не пропадёт, а?
Будущий король вопросительно глянул на Седрика, но тот врядли сейчас мог сказать что-нибудь умное. Тогда Фобос вздохнул, и, уже вполне вроде бы серьёзно, обратился к, до сих пор не пришедшему в себя, Змею.
– Итак, какие же новости мне принёс достопочтенный лорд Седрик? Закончились ли ваши поиски успехом?
Тот, не вполне ещё успевший прийти в себя, не сразу понял, что от него требуется, и невнятно что-то пробормотал. Мигом растерявший всю пафосную серьёзность, принц воскликнул.
– Ну что ты там бубнишь, змеюка ты подколодная! Нашёл ты Пифию, или как?
Кое-как собравшись, «змеюка подколодная» встал на одно колено перед своим повелителем, и, тихо произнёс
– Я не смог отыскать саму Пифию, но смог сделать так, чтобы она стала искать Вас. Я… с своими людьми… мы смогли отыскать одну из последних Имеющих Право Взывать, ну и… –
– А ты любимчик судьбы, Седрик. Это ж надо – за двое суток отыскать Глашатая – принц не дал даже закончить своему верному товарищу, схватывая всё на лету – Это даже лучше, чем нахождение обиталища Пифии – не надо никуда ехать, штурмовать замки и преодолевать лабиринты. Сед, ты даже не представляешь, как меня доконали эти повстанцы, да и Совет Лордов, с их дурацкими «советами». – Фобос расслабленно откинулся в кресле. – Ты только подумай, за последние сутки из-под королевской власти вышли ещё семь городов, и не таких уж и маленьких, а они мне тут… Слишком, видите ли, жёсткие меры я принимаю. Подумать только, и мать слушала всю эту кучку крысиных выкормыщей! – Фобос даже сделал попытку положить ногу на ногу – Теперь, после того, как я пообщаюсь с Пифией, думаю, стоит упразднить Совет. Ну, или как-то его расшевелить, что-ли, не знаю.
Заметив, что змеелюд смущённо потупился, Фобос вскочил из кресла, и подошёл к нему вплотную. Внимательно посмотрел ему в глаза – для чего принцу пришлось даже присесть на корточки – после чего, тоже со слегка виноватым выражением лица, сказал
– Что? Тоже скажешь, что я возрождаю тиранию, да? Желаю единолично править Меридианом?! Так я скажу тебе – да, я желаю править единолично, потому что даже при самом жестоком тиране государство, и люди в нём, будет жить лучше, чем при этой своре казнокрадов, интриганов или, ещё хуже – просто тупых и пассивных прожигателях жизни. Да посади на трон самого Гаана5, даже при нём Меридиан будет хоть как-то жить, под управлением же ЭТОГО Совета – неминуемо погибнет.
– Да я и не думал ничего такого… Только упразднить Совет будет весьма непросто – покорно ответил Седрик, уже успевший привыкнуть к приступам «боевой ярости», охватывающим его господина в подобных ситуациях. Пытаясь как-нибудь поделикатнее сменить тему, он добавил – И вообще, мой принц, это я веду себя как последняя свинья – врываюсь к вам без очереди, обойдя посетителя с, несомненно, важным делом, да ещё и настроение вам успеваю испортить. Чтобы вам передо мною ещё и оправдываться!..
– Ох, Сед, у тебя что, никогда Я не бываю виноват, да? Даже в тот раз, как я тебя уломал смыться из дворца, а потом заблудился, из-за собственного упрямства, в Чёрной Роще, и тогда ты чувствовал себя главным виновником. – принц слегка улыбнулся, вспомнив былые их с Седриком похождения, и виноватое выражение на его лице разгладилось – Ну ладно, сейчас посмотрим, что там за посетитель с важным делом. Всё равно, войди он до твоего визита, ему бы грозила опасность стать первым блюдом для моего творения.
После этих слов Фобос протянул руку, и дёрнул за один из шнуров, висевших рядом с троном, подавая охране знак пропустить следующего посетителя. Только спустя пару секунд его без пяти минут величество вспомнил по свой затрапезный вид, но уже поздно было что-либо предпринимать, так что он, плюнув на этикет, просто сел в кресло, и постарался придать себе величественный вид. Магией иллюзий принц владел вполне сносно, так что можно было и голым сидеть – никто и не заметил. Ожидая появления «посетителя с важным делом», Фобос всё же не удержался, и шёпотом спросил Седрика
– Интересно, а когда Пифия появиться, как ты думаешь?
– Вовремя. – донёсся до него ответ со стороны дверей – Так же, как и всегда. –
Посмотрев в ту сторону, принц увидел высокую фигуру в поношеной накидке – того самого то ли разведчика, то ли гонца, о котором говорил Седрик – вот только голос у странного посетителя был явно женским. Единственному (теперь) наследнику Меридианского престола никогда нельзя было отказать в живости ума, так что он сразу понял, кто почтил его визитом. Поэтому принц встал и поклонился таинственной фигуре в плаще, только чуть слышно пробормотал
– Вовремя? Это смотря для кого.
Пифия – а это была именно она – гневно фыркнула –
– На такие слова я могла бы и обидеться, если бы не знала заранее, что ты их произнесёшь, молодой король. Вовремя – для Великого Равновесия вселенной, и не иначе.
– Великого Равновесия?! – вклинился Седрик, которому злость придавала смелости – значит, вы не поможете? А пришли просто поглазеть, да?
Тень улыбки коснулась губ Пифии – можно было подумать, что она, в самом деле, забавляется, но это было, скорее, одобрение проявленного оборотнем мужества. Вкрадчивый, с нотками змеиного шипения, воистину потусторонний, голос раздался снова.
– Я знаю, насколько бывает остёр твой раздвоенный язычок, маленький змей, но не стоит делать поспешных выводов. Я никогда ничего не делаю просто так, и уж тем более не практикую жестокие шутки. Я пришла, не только потому что вы позвали меня – ещё и потому, что сейчас, молодой король, ваша судьба и судьба Меридиана – связаны. Теперь, когда королевство лишилось души, единственное, что ещё осталось – разум. И этот разум – вы, молодой король. – Пифия говорила, вроде бы, спокойно и размеренно, но последние её слова словно всколыхнули воздух в кабинете, и даже Фобоса пробрали до глубины души. А та, словно бы и не замечая произведённого эффекта, продолжала – Сейчас в будущем я вижу два пути – на одном из них Меридиан живёт под вашей рукой., и вполне неплохо для мира без души. На другом – Меридиана просто нет. Однако начало первого пути вам самому не одолеть, потому что единственная верная дорога пролегает там, куда вас не пустит совесть.
– Что это значит? – медленно спросил принц, с надеждой и, немного, мольбой пытаясь заглянуть под скрывающий лицо Пифии капюшон.
– Это значит – льётся дальше ни на что не похожий голос – что вам, чтобы остаться у власти, придется делать вещи ужасные, отвратительные, такие, каковые вы даже в глубине души считаете неправильными. И я ЗНАЮ, что у вас нынешнего не хватит внутренней крепости завершить этот путь. Несмотря на вес опыт жизни при двор, на все ваши знания об интригах и заговорах, вы пока ещё настоящий идеалист и романтик, и в этом нет ничего удивительного, ведь вы так юны, молодой король. Проблема в том, что вам некогда взрослеть, ведь катастрофа уже стоит на пороге.
– Я и сам это вижу – стараясь сохранять спокойствие, отвечает Фобос – надвигается нечто ужасное, и я готов жизни не пожалеть…
– Жизни? – В голосе Пифии сквозит откровенная насмешка – Обещание «не пожалеть жизни» может обязать на большее, чем вы сможете выдержать. Готовы ли вы, молодой король, стать самым большим злом в истории Меридиана? Готовы ли, чтобы весь народ возненавидел вас, и боялся? Готовы ли вы стать воплощением самых низменных пороков в глазах всего мира? Готовы ли, что предать вас станет доблестью, а убить – величайшим подвигом? – При этих словах душу принца начинает заполнять страх пополам с отвращением, и всё что он может, это отрицательно покачать головой. Пифия снова кривит губы в улыбке, на этот раз – грустной.
– Как видите, молодой король, иногда спасение мира – это очень грязная и в высшей степени неблагодарная работа, за которую спасённые проклинают от чистого сердца. Приняв мою помощь, вы сможете выполнить эту задачу, и тогда вашим именем ещё долго будут пугать детей… когда взрослые смогут вспоминать его без дрожи. Отказавшись, вы, может быть, проживёте достаточно долго, чтобы увидеть закат Меридиана, и тогда проклянёте себя сами. Так каково будет ваше решение, молодой король?
Фобос сидел, казалось, совершенно безразличный ко всему происходящему. С таким видом он мог бы слушать доклад из каменоломни Трибы, где уже почти тысячу лет велись поиски какого-то древнего артефакта. Хотя, тогда, пожалуй, на лице принца было бы гораздо больше интереса. Только Седрик, в последние шесть лет – самое близкое принцу существо – понимал, что тот сейчас принимает судьбоносное решение. Наконец Фобос вышел из состояния полной отрешённости и спросил.
– И в чём будет заключаться ваша помощь? Подсказки и советы можете не предлагать – «теоретически» – принц выделил это слово едким тоном – я знаю решение проблемы.
Пифия одобрительно кивает, признавая мудрость и смелость Фобоса, после чего говорит.
– Большей частью моей помощью будет один артефакт, довольно мерзкий – Сфера Отрицания. Сейчас вы знаете, как НУЖНО поступить, но для вас это невозможно этически. После прохождения специального обряда слово «невозможно» станет для вас бессмысленным набором звуков.
– Я лишусь своей личности? – осипшим голосом спрашивает принц – стану жалким подобием человека?
– Нет, сфера просто уберёт некоторые мелочи, что позволит вам достичь задуманного. Когда-то давно такие сферы называли «нож праведной судьбы», потому что они отсекали то лишнее, что мешало человеку достичь Главной Цели.
– Что ж, у меня этот «нож судьбы» откромсает, скорее всего, совесть – Фобос тяжело вздыхает, и в который раз за разговор пытается встать из кресла, но взгляд невидимых под капюшоном глаз снова буквально физически мешает ему подняться. Принц вздыхает ещё раз, и добавляет – но я знаю, что аспекты души нельзя забрать безвозвратно. Поклянитесь, что, когда всё закончиться, когда я выполню эту Главную Цель, всё, что я потерял, вернётся ко мне.
–Зачем вам это, молодой король? – недоумённо спрашивает Пифия – хотите после выполнения вашей миссии погибнуть под грузом ваших же грехов? Или мучиться остаток своей жизни?
– Дело не в моём «хочу». Просто это будет единственно правильным решением – сосредоточенное лицо принца просто таки излучает уверенность – После завершения миссии я должен оценить произошедшее незашоренным взглядом. И если так будет правильно, я действительно вынесу себе приговор. – Принц наконец-то встаёт из кресла, и, подойдя вплотную к Пифии, устремляет свой взгляд под капюшон – Ещё одно условие, и это не обсуждается – я хочу увидеть ваше лицо. А сам ритуал начнётся не раньше, чем вы поклянётесь, что он призван мне помочь. Сутью своей и Силой поклянётесь.
– Так вы мне не верите, молодой король? – судя по тону сказанного, Пифию забавляет такое поведение Фобоса. Тот, приняв решение, и, тем самым возвратив часть уверенности в себе, довольно дерзко отвечает.
– А разве вы не знали, что так всё произойдёт? Если бы вы вмешались раньше… – принц гневно замолкает. Однако Пифия невозмутимо отвечает.
– Да, знала. Теперь, когда узловой момент пройден, грядущее читается весьма чётко. А вмешаться раньше… Понимаете ли, молодой король, будущее не высечено в камне, оно течёт, меняется и преображается, иногда – до неузнаваемости. Того, что я вижу в грядущем сейчас, месяц назад просто не существовало. Судьба была иной, но кто-то достаточно могущественный вмешался.
– А что же Кондракар? Почему Оракул не вмешался? – Фобос поражённо смотрит на Пифию – Если я узнаю, что надвигающееся бедствие – его вина, я не остановлюсь даже перед штурмом этой «обители света»…
– Успокойтесь, молодой король. Несмотря на заверения, даже глава Конгрегации, мудрейший Оракул – не всеведущ. Он может кое-что упустить, не обратить внимание на какие-то мелочи – а что-то может быть попросту скрыто от него кем-то, достаточно умелым. – Голос Пифии похолодел на полградуса, давая понять, что не стоит шутить с такими вещами, однако чувствовалось, что такие «недосмотры» – нечто, касающееся её лично. Седрик, о котором обе «высокие договаривающиеся стороны» успели благополучно забыть, растеряв уже было всю свою храбрость, попытался всё же ещё раз вклинится в разговор, явно набирающий обороты.
– Мой господин, стоит ли искать виноватых сейчас? – и, опустив глаза, про себя добавил то, что никогда не сможет сказать принцу – Самая большая вина на мне, ведь я был там, но не спас ваших родителей.
В его сторону обернулись оба – и Фобос, и Пифия, которая, после непродолжительного молчания сказала.
– А твой друг не так глуп, как хочет казаться. Действительно, не стоит заниматься поисками уронившего свечу, когда дом уже пылает. Итак, молодой король, ты согласен стать орудием судьбы?
– Да, согласен. Но мои условия вы помните – постепенно остывая, дерзко ответил Фобос.
– Условия? Ну что ж, это – небольшая уступка. – Пифия вытягивает вперёд руку, и начинает произносить слова древней магической клятвы. Вокруг её ладони начинают плясать миниатюрные молнии, а глаза наливаются синим сиянием – словно две звезды поселились в непроглядной черноте капюшона. Зрелище это довольно таки жутковатое. Ну а безудержный разгул магии ощущает даже Седрик. Закончив древнюю формулу, Пифия переходит к самому «условию» – Я клянусь своей силой и сущностью, что действия мои будут направлены на то, чтобы помочь принцу Фобосу удержать и упрочить власть над Меридианом. Когда же жизни короля и его королевства уже не будут связаны узами судьбы, да будет возвращено ему то, что отнимет Сфера Отрицания. – Магическая свистопляска заканчивается, а Пифия произносит.
– А теперь второй пункт – и откидывает капюшон.
Принц едва заметно вздрагивает, увидев лицо Пифии – бледное до белизны, расписанное странным вычурным узором, с разными глазами – не просто разноцветными, а действительно разными, будто взяты они, и всё рядом, с разных лиц. Полностью лысый череп венчает простенькая диадема, а губы – единственная тронутая возрастом часть лица – искривляет грустная улыбка. Вместе с тем лицо не вызывает отталкивания, скорее его можно назвать даже красивым – как морду тигра, с которым столкнулся нос к носу с голыми руками. Кстати, нечто кошачье и в облике Пифии неуловимо присутствует.
Удовлетворив любопытство принца Фобоса, таинственная гостья снова надевает капюшон, и произносит.
– Итак, молодой король, вы готовы? – в ответ на это Фобос может только кивнуть – Тогда возьмитесь за мою руку, и крепче держитесь.
Снова сведённые в замысловатом жесте, в районе солнечного сплетения, ладони, яркая вспышка света, и в королевском кабинете остаётся только Седрик, понимающий, что Фобос, которого он знал, исчез надолго, если не навсегда.

Ну и пояснение некоторых слов (так они воспринимаются в данном мире):
1) В Метамуре практически нет птиц. Редким исключением являются хугонги – крупные, нелетающие птицы, похожие на страусов. Вполне возможно, они попали на Меридиан из какого-нибудь другого мира. Хугонги – один из редких на Меридиане видов и, на свой манер, охраняются – взрослых птиц для меридианцев не зазорно и употребить в пищу, но уничтожение яиц и птенцов – серьёзный проступок.
2) Галлон, пинта, кварта – меры объема. Галлон – 4.2 литра, кварта – около 1-го литра, пинта – 0.57 литра.
3) Парслинг, так же, часто называемый «проводником» – представитель существ, способных чувствовать порталы, ростом около полуметра, с зелёным цветом кожи. Главной их отличительной чертой является то, что парслинги, «по идейным соображениям», не моются а, поскольку живут они, зачастую, на свалках и помойках, запашок от них сами понимаете какой.
4) Кавигор – наиболее жуткая и хорошо охраняемая тюрьма на Меридиане. По слухам, сбежать оттуда невозможно.
5) Гаан – наиболее распространённое ругательство на Меридиане. Означает некое могущественное, злокозненное, и во всех отношениях неприятное существо.

Спасибо, впредь буду знать.
Правда, со стороны Пифии обращение "молодой король", это скорее "тонкий" намёк Фобосу на первого Эсканора (дипломатическое "вы достойны его величия")